И разум твой, пожалуй, этим может возгордиться

Былое не вернуть. Увы, встречая утром одинокую поющую Луну ты вряд ли вспомнишь обо мне.
И, как всегда, смотря в кричащее ночное небо, стремительно мечтающее о конце грозы, ты, как оно, мечтаешь о конце той боли, тебе когда-то причиненной.
Теряя звуки в шуме тихих батарей, под тихое жужжание настольной лампы ты, засыпая, думаешь о том, как весело нам было здесь; как весело нам было в шумной тишине
И в тихом шуме. Как по ночам слагали мы стихи и как твоя душа любила восхищаться почему-то некоей моею сложностью. Как та любила слушать вовсе не ее ушами настолько стыдные мне вовсе не шедевры. И видимо я удрученной
Жизнью недопоэтессой была в твоих глазах. Они же мною восхищались? Как страшно было мне смотреть на то, как постепенно те, что видят для тебя, вдруг начинали так меня любить.
И словно из воды я выходила из своего Пристанища в твой бесконечный Мир любви и красоты; твой разум был намного шире моего: он думал нескончаемым, а мой - уже оконченным.
Он так любил мне молвить что-то о прекрасном; о шуме нисходящей тишины при окончании заученной баллады и о шумящем вакууме звезд, поющих мои песни; но почему-то разум твой не восхищался этим. И я пыталась для тебя свою натуру заглушить
Лишь для того, чтоб разум твой в конце-концов осмыслил вкус прекрасных фраз, летящих из твоих прекрасных уст; и я пыталась для тебя закончить быть несокрушимым идеалом, но все-таки твои глаза во мне не видели плохого ничего. Твой бесконечный Мир, за что я очень благодарна, еще не стал моим Пристанищем испорченным.
Твой призрак почему-то порывался стать таким, как мой когда-то был; и я, не до конца осознавая к чему все это может привести, тебе показывала все свои секретные углы. Но, видимо, я не умела различать тогда мной восхищающихся от меня пытающихся уничтожить.
Я не умела различать меня пытающихся защитить от тех, которые меня пытались вмиг лишить врожденной уникальности. Ведь каждый в вашем Мире уникален, все ведь так? Но кто-то не хотел, чтоб уникальны были все.
Твои глаза не уставали мне твердить о нескончаемой любви ко мне. Не даром, видимо, я Евою зовусь, раз сладкие твои гнилые речи смогли меня заставить показать тебе реальное мое лицо. И чтобы все мои сомнения не потревожить
Твое старание зашло немного дальше, чем тебе должно было хотеться. Но ты не знаешь, что я давно тебя уж вычеркнула из туманного приморского Пристанища моей души.
И разум твой, пожалуй, этим может возгордиться.