Опорой и поддержкой станет ложе среди трав

   (Из ранней лирики. Фрагмент романа "Евгений и другие".
       предыдущий фрагмент "Любовь в убытке, ибо вместе мы против истины грешим"
             http://www.stihi.ru/2016/06/23/8646)   

...Так думал гость и в свой черёд
Воскликнул:
                – Пищу для острот
   Возможно дам всему уезду,
   Коль так      доверчив      стал не к месту.
   Но интуиция сейчас
   Мне скажет  больше  твоих глаз.
   Любовь в убытке, ибо вместе
   Мы против  истины  грешим,
    Чем  посторонних  насмешим…

К намёкам (сделанным по-русски),
Как непосредственной нагрузке
На связь раздвоенной души,
Татьяна отнеслась со страхом:
Вдруг замысел пойдёт весь прахом?
За балаган единым махом
С      неё       гость спросит, а не с      них.
Гость рассердиться правомочен…

Игру      разнообразить      очень
Могла б пикантность тайн лесных,
Но… прозорлив стал и настойчив
Разоблачитель их интриг.
Герой реальный: не из книг.

«Он, словно       выследив      нас, точен
В своих догадках стал, жених! –
Разволновалась Таня вмиг. –
Поняв, что сделана подмена,
Он разменяет нас самих,
На век ославив как шутих»!

Онегин выглядит отменно.
Его флюиды откровенно,
Как и глаза, зовут на блуд.
Флюиды страсть передают,
И лик волнующе приближен
К Татьяне. Пульс её повышен.
Лженастя млеет и дрожит.
Жуир не очень-то обижен:
Уверен он, что ублажит,
В конце концов, свой аппетит.
Последний шанс ещё не выжат…

На Таню глядя, Женя слышит,
Как      сердце       девичье стучит.
Героем явно      похоть      движет.
Горящий взор то неподвижен
(К глазам девичьим ближе, ближе –
Пьёт      нежность      их и всё не сыт),
То недвусмысленно скользит
До приоткрытых губ и ниже.
Вот-вот на взор свой      всё      нанижет,
Чем только женский      род      богат.

Татьяна кожей ловит взгляд,
Её целующий подряд
Во все места: он словно лижет
Плоть бархатистых плеч, груди…
Он вожделеньем запрудит
Сознанье девы выше крыши.
Для паникующей      пискли     же –
Он путь для      бегства      преградит,
Коль      пискнет      разум пред бесстыжим…
Танюша часто-часто дышит,
Открыв      доверия      кредит.
Гость сладострастным жаром пышет.
Пыл гостя ей не укротить.
Она не в силах оградить
Своих      красот,      для глаз отрадных,
От      взоров,      ищущих и жадных.
Открыто Таню совратит
Жуир без всяких      мыслей      задних.
Дано ей стать, как ни досадно,
Одной из местных Афродит,
С которыми Онегин спит.

Но даже если спит охрана,
Ей отдаваться гостю рано.
Ну где же ты, спаситель Стыд?!
Татьяне сладостно и пряно…

Когда противится упрямо
Девица близости в любви,
Лишенье девственности – драма.
Внушенья ей, пугливой даме,
Друг-искуситель даст свои:
Совсем не те, что даст ей мама.
В любви, мол, быть не может срама.
Щедр на внушения и лесть,
Гость хочет в      лоно девы      влезть.
Не отдаёшься, Настя,     зря,    мол:
Лишиться чести не Бог весть
Что – на душе не      видно      шрама,
А вид меж ног не панорама.
На уговоры время есть…

Прости прощай девичья честь!
Онегин – мэтр увещеванья,
Король амурного свиданья.
Собою мир заполонит,
Любую      лестью он склонит
К любви – на близость испытанью…

Всё      громче      сердца трепетанье,
Всё      ярче      алый цвет ланит.
Смолк шёпот слабого роптанья.
К взаимным ласкам путь открыт.
И вот уж «голосует» Таня
Всем телом трепетным своим
За половое обладанье.
Она томится ожиданьем,
Обуреваема одним
Всепоглощающим желаньем
Прижаться к Жене,      слиться      с ним…

Для Жени не обременим
Союз приятного с полезным…

По признакам давно известным
На все селенья, города
Угадывал гость без труда
Натуру  вамп  в чертах прелестных.
С такой спознаться не беда,
Но  редким  дамам навсегда
Она даётся Провиденьем…
Не заручившись позволеньем,
Но подбираясь к телесам,
Гость гладил деву по власам,
Само собой, ей не в убыток.
Он (где тактичен, где и прыток)
Всё больше возбуждался сам
От глаз её полузакрытых.
Её во всех желая видах,
Распространив на Таню власть,
Он чуял, как взаимно страсть,
В огне флюидов перевитых
Для них навек переплелась.

«Натурщицею» стать шальною
Ей предстоит не без причуд.
«Художник» гость нёс свой статут.
Быть неприступною скалою,
Иль делать вид – напрасный труд!
Была Танюша не стальною.
Метались мысли, будто ртуть:
«Часть тела млеет – с остальною
Творит художник не этюд…
Да я ли это? ! Словно тут
Всё происходит не со мною!
Век знало тело темноту,
А свет мил с первою зарёю!
И свет не выглядит игрою.
Ужель прописан на роду
Путь падшей     девы    мне? Иду»!..

Привыкший дам любить красиво,
Онегин выждал терпеливо
До появленья на устах
У сумасбродки боязливой
Улыбки сладострастья. Ах!
Да. Пусть влюблённых их горенье
Захватит вплоть до исступленья.
(Я, ради многоточья, ленью
Сей эпизод не разорю,
Влюблённых не предам глумленью.)
Не превращая их в золу,
Горячий жадный поцелуй
Воспринимался как пьянящий.
(Гость, озоруй не озоруй,
А не заплыть тебе за буй,
Своею  близостью  манящий!

Простим читателей, бранящих
Любовный импульс, как недуг…
В партнёрах, над  землёй  парящих,
Влюблённых видно настоящих!
Чего  ещё  им ждать не вдруг
От      поцелуев      предстоящих,
Чтоб не сыграть от страсти в ящик?
Как перехватывает дух
Вкус, ощутимый лишь для двух,
Едва уж на ногах стоящих!
Застрянут в горле все слова,
Коль закружится голова.

Флюиды страсти – не потешки!
Как  хочется,  когда нельзя!
Как всё порой нелепо в спешке!
Как превращаются в ферзя
На поле страсти быстро пешки,
Нектар     взаимно с губ слизав!
Всё это – страсти  их издержки.
Но буду я не прав, сказав,
Что и опорой, и поддержкой
Им станет ложе среди трав.
Иная      выпала им доля…

…Обеспокоенная Оля,
Являясь любящей сестрой,
Не      ошибается       тропой,
Ища отчаянно пропавших,
От глаз      свидетелей       уставших.
К ним Ольга вышла напрямик.
Она, как чувствовала, вмиг
Накрыла      «беглых»,     пусть и старших,
Но честь семьи уж запятнавших:
Разоблачила      блудней      в них,
В «тайфуне»      Ольгу      не признавших.
Не пролетел «смерч» мимо наших
Влюблённых (будущих заик)
И выдал  по-французски  крик:
Мол, со служанкой! Как мужик!
Всех превратить стремясь в монашек,
«Смерч» гонит      гостя:     знай, мол, наших!

В обиду «Настю» не дадим!
Остался от огня лишь дым,
От эйфории – лишь осколки,
А лону – быть пока пустым…
Партнёры друг по другу в скорби,
Лишь Ольга – от себя в восторге.
Её кураж мы ей простим…
…Хоть дело виделось простым,
Волк не     задрал,     однако, тёлку…
Жуир, совсем уж сбитый с толку –
Свихнулись девки иль блажат? –
Уехал, дабы избежать
Ссор и досадных кривотолков...

      (продолжение следует)