на небо

грешная!
грешная.
грешным в раю - не место.
с миру - по ниточке, выйдет отличный рай.
свой. кареглазый. и вот мы шагаем вместе,
вот я его подруга/жена/сестра.

вот мы живем, становимся серой массой,
мир распуская, чтоб счастье себе связать.
мама, он внеземной, он, наверно, с Марса.
мама, ты не смотрела в его глаза.

в них умирает горе/печаль/тревога,
здесь
умираем мы. мы кричим до ран
в сдавленном горле, а солнце голодным волком
выгрызет, выжжет город
и слижет прах.

тысячи душ в облаках, как в дыму, увязнут
в дуги сгибаясь от стонов своих глухих.
мама, под этим небом, кричаще-грязным,
я до сих пор пишу о тебе стихи.

я до сих пор живая!
живу...
живу ли?
суше и мельче, немощней день за днем.
строчка за строчкою, будто стальные пули,
в сердце вонзаясь, навек остаются в нем.

больше судьбы не боишься, приходишь гостьей,
тихой, незваною, вижу через стекло
черную куртку, накинутую на кости...
мам, твоей девочке маленькой
тяжело.

девочке страшно сжимать на запястье тонком
пальцы, чтоб чувствовать пульс,
ночевать в гробу.

гадкая,
гадкая,
где уж тебе, утенку,
плыть к океану, лапки не догребут,

быть океаном,- нас окружат враги и
дно ледяное усеется вмиг людьми.
вот уже ниточки, тоненькие, тугие,
тянет из нас, уходящих так рано,
мир.

и оживает, по-птичьи спасаясь хлебом.
господи, как красиво они поют...

мам,не зови меня, я не хочу на небо.
мам, ты же знаешь, я  высоты

боюсь.