29 ноября 1941 года 161 день

Накал сражения вознёс призвание веками,
Хранить нам в памяти реликвии войны,
Рождённые в разгар боёв Великими Умами,
От Бога получать размер Величия Страны.

И песня вилась над войсками красной нитью ,
Настраивая части для победного броска,
На марше ,воодушевляя радостью и жизнью,
И сталь боёв была  величием  крепка.

Она вела струною сталинской на бой кровавый ,
Звенящей голосом любви , спасающим страну,
Не принимая поражений , добывая верой славу,
В стоящих насмерть на своём посту.

С Величием Петра , не принимая возражений ,
И Яростью Святой , пылая Светом и Душой,
Отбросив в битве на врага, поток сомнений,
Извергнув ненависть во фронтовой настрой .

Готовый ,одолеть её волною главного рывка,
Врага ,посмевшего войти в рубеж последней обороны,
Направив силу,от удара  мощного клинка ,
Пронзить ,исток зарвавшейся Горгоны.

Способной,человека в камень взглядом превратить,
Отняв последней Веры Вечное прозренье,
И дух защитников ценой поработить,
Врага пустив до сердца в откровеньях.

Отрезав словом , болью сердца пресекая,
Себя не пожалев во Гневе Страсти Мировом,
Отбросив немцев , Красною Поляной измеряя,
Возможность защитить весь город ,вставший насмерть за Кремлём.

Творящим воинскую волю в скорбной доле,
Величием и радостью венца,
Освободить страну , попавшую в неволю,
Не поддаваясь праву смерти до конца.

Познавших в казнях вечное глумленье,
Над христианской Верой и Величием Любви,
Стяжавших Дух Величия Порядка и Правленья,
Мир счастья утопив в большой крови.

До 1835 года место, где располагается современная Красная Поляна, было пустошью, окружённой лесом. Рядом протекала река Альба, впадавшая в Клязьму. Земля здесь принадлежала Нарышкиным, потомкам Петра I.Монумент защитникам.

Википедия.

Левий Матфей (ивр. ;Mattithyahu or ивр. ; Mattay, «Дар Яхве»; гречMatthaios) — один из двенадцати апостолов (учеников) Иисуса Христа, персонаж Нового Завета. По традиции, считается автором Евангелия от Матфея.

Матвеев день.В старину говорили: «На Матвея зима потеет: в белой шубе (снег) явилась, на ноябрь понадеялась» (то есть в этот день нередки оттепели). Коли в этот день сильный ветер, то вплоть до Николы зимнего (19 декабря) быть вьюгам.
29 ноября 1941 года - 161 день войны
 Советские войска в районе г. Волхов отбросили противника к югу от железной дороги Волхов — Тихвин.
 Войска Южного фронта и 56-й отдельной армии освободили г. Ростов-на-Дону (повторно оккупирован 24.7.1942 г.).
 В Октябрьском районе БССР была восстановлена Советская власть. Под руководством подпольного РК КП(б)Б был организован райисполком, назначены председатели сельсоветов. Район являлся партизанской зоной до момента соединения с частями Советской Армии.
 Гитлеровскими палачами в селе Петрищево Верейского района (близ Наро-Фоминска) казнена отважная советская партизанка комсомолка З.А. Космодемьянская (Таня).
 Немецкие войска оккупировали г. Алексин Тульской области.
Хроника блокадного Ленинграда
После трехдневных упорных боев 54-я армия Ленинградского фронта, действующая с внешней стороны блокадного кольца, отбросила противника к югу от железной дороги Волховстрой — Тихвин.
Упорные бои продолжались и непосредственно близ Тихвина. В одном из них противник подбил наш тяжелый танк, в котором находился комиссар роты 46-го танкового полка политрук М. К. Кузьмин. Весь экипаж, кроме него, Кузьмина, погиб. Машина горела, но комиссар не оставил ее. Он продолжал сражаться и стрелял по фашистам до последнего вздоха. [17 декабря 1941 года М.К. Кузьмину присвоено звание Героя Советского Союза - прим. автора.]
Ленинград опять подвергся бомбежке и артобстрелу. Только на территории мясокомбината разорвалось 15 снарядов. 
Сайт «Огонь войны»

Бои на ближних подступах к Москве 29 ноября - 3 декабря. Вступление в сражение резервных армий
В течение 29 и 30 ноября бои на правом крыле Западного фронта продолжались с неослабевающей силой.
Подвижные группы противника с утра 29 ноября продолжали наступать с рубежа Яхрома, Ольгово, Тимоново, Есипово, Лопотово, Полевшино, Высоково (5 км восточнее Истры), стремясь на своем левом фланге форсировать канал Москва-Волга, а в центре прорваться из района Солнечногорска в юго-восточном направлении на Красную Поляну, Крюково.
На правом фланге 30-й армии в течение 29 и 30 ноября войска продолжали закрепляться на занимаемых позициях; противник особой активности здесь не проявлял.
В центре армии шли бои местного значения с мелкими группами пехоты противника, на левом фланге производилась перегруппировка войск. К исходу 30 ноября части армии (5-я стрелковая, 46-я кавалерийская, 185-я стрелковая дивизии, 1319-й стрелковый полк) занимали прежний рубеж обороны. В состав армии прибывали 365-я стрелковая и 82-я кавалерийская дивизии. Перед правым флангом и центром армии были расположены 27-й армейский корпус (129-я и 86-я пехотные дивизии), 36-я мотострелковая дивизия и часть 1-й танковой дивизии противника.
Войска 16-й армии, против которой противник направил свой основной удар, в течение 29 и 30 ноября вели напряженные бои. Подвижные части противника развивали удары  вдоль шоссе Каменка-Озерецкое, по Ленинградскому и по Истринскому шоссе.
В целях более прочного обеспечения рубежа Ольгово, Федоровка, Вельево части 133-й и 126-й стрелковых и 17-й кавалерийской дивизий, курсантского полка, 24-й и 21-й танковых бригад были объединены в группу под командованием генерала Захарова. В 12 часов 29 ноября группа вела упорные оборонительные бои на рубеже Ольгово, Харламово, Клусово, Тимоново и далее по восточному берегу озера Сенежское. Значительные силы противника (7-я танковая, 106-я и 23-я пехотные дивизии) стремились обойти части группы с северо-востока в районе Ольгово и с северо-запада в районе Тимоново. После ожесточенного боя противник при поддержке танков овладел Ольгово. Его атаки в районе Клусово были отбиты.
На левом фланге группы части 23-й пехотной дивизии противника овладели Ригино, Вельево {северо-восточнее Тимоново 4 км), подвижные части его к утру 30 ноября заняли Каменку (южнее Ольгово 10 км).
Созданная для противодействия прорвавшемуся противнику в районе Холмы сводная группа генерала Ремизова (в составе 282-го стрелкового полка, 145-й танковой бригады и каналерийского полка) занимала рубеж Озерецкое, Лунево и по южному берегу реки Клязьма. Группа вела бои с противником на всем фронте, удерживая полосу обороны.
Войска 16-й армии (7-я и 8-я гвардейские стрелковые дивизии, 18-я стрелковая и 9-я гвардейская стрелковая дивизии) к исходу дня 30 ноября вели напряженные оборонительные бои на линии Льялово, Алабушево, Крюково, Баранцево, Нефедьево, Ленино. Западнее Красновидово оборонялись части 108-й стрелковой дивизии 5-й армии. В районе Красный Октябрь была сосредоточена 20-я кавалерийская дивизия, и районе Б. Ржавка, Назарьево, Савелки - 2-й гвардейский кавалерийский корпус и в районе Каменка, Брехово - 1-я гвардейская танковая бригада, являвшаяся резервом командующего армией.
В течение 29 ноября вследствие плохих метеорологических условий наша авиация и авиация противника проводили боевые действия ограниченного характера.
30 ноября фашистская авиация произвела на Западном фронте, главным образом на правом крыле фронта, 132 одиночных и групповых вылета.
Наша авиация (43-я и 47-я авиадивизии) вела активную разведку полосы, ограниченной справа линией Крюково, Теряева Слобода, слева - Звенигород, Руза. Уничтожались мотомеханизированные части противника в районе Кочергино, Поварово, Овсяниково; поражались пехота и танки противника в районах Марьино, Куртасово, Холмы.
В последних числах ноября севернее Москвы на канале Москва-Волга (в районе Дмитров, Яхрома) и северо-западнее Москвы в направлениях на Красную Поляну и Крюково сложилась весьма напряженная обстановка. Немцы глубоко продвинулись здесь и разобщили главные силы 30-й и 16-й армий; борьба шла уже на ближних подступах к Москве. Создалось тяжелое положение для войск правого крыла Западного фронта; непосредственная угроза нависла над столицей. Фашисты напрягали все усилия для последних ударов, считая, что окончательная победа уже близка. Но в своих расчетах они недооценили силу сопротивления Красной Армии, не учли наличия у нее мощных и глубоких резервов.
В процессе длительного и напряженного оборонительного сражения на правом крыле Западного фронта резервы (в виде целых соединений и Отдельных частей) с разных сторон непрерывно направлялись к угрожаемым участкам. Они вместе с войсками, дерущимися в первой линии, обеспечивали достижение частных успехов, укрепляли фронт, задерживали и останавливали врага, но еще не могли добиться перелома операции в нашу пользу. Наступление немцев продолжалось. Назревал кризис ожесточенного сражения на правом крыле. С целью нанесения решительного контрудара и поражения немецкой группировки, наступавшей на Москву, в дело были введены крупные резервы Верховного Главнокомандования.
С этой целью еще в период с 26 ноября до 1 декабря войска вновь сформированной 1-й ударной армии генерала В. И. Кузнецова (29, 47, 55, ЛО, 71, 56 и 44-я стрелковые бригады), которая сосредоточивалась в райне Загорск, Дмитров, выдвигались на восточный берег канала Москва-Волга на фронт Никольское (15 км севернее Дмитрова), Бол. Ивановское (22 км южнее Дмитрова).
Во второй половине дня 29 ноября на фронте 43-й армии было отмечено большое скопление автомашин в районе Чубарово, переправочных средств в районе Горки и пехоты в районе Ольхово. Видимо, противник намечал в этом районе переправу через реку Нару с целью дальнейшего выдвижения к Москве по Варшавскому шоссе.
Огнем нашей артиллерии и авиации скопление автомашин и пехоты было рассеяно. Попытка противника организовать переправу провалилась.
В течение 29-й и 30 ноября противник продолжал ожесточенно атаковать расположение 238-й стрелковой дивизии, особенно в районе леса севернее Абрютино, где действовало до четырех пехотных полков.
В период с 29 ноября по 3 декабря кавалерийский корпус со средствами усиления развивал наступление, причем уже 29 ноября противник медленно отходил на юг, оказывая упорное сопротивление. С наступлением темноты 29 ноября части корпуса в результате боев в районе Каширы с частями 17-й танковой дивизии, мотобатальоном СС и полком пехоты противника вышли на рубеж Благово, Барабаново, Никулино, а 112-я танковая дивизия - на линию Шепилово, Жижелна. Преследование противника продолжалось 30 ноября и в последующие дни при упорном сопротивлении немцев, которые 1 декабря из района Кончинки контратаковали (главным образом танками) 1-ю гвардейскую кавалерийскую дивизию. Отразив эту контратаку, дивизия закрепилась на рубеже Уваровка, Русалкино, обороняя одним полком Каширу.
Б.М. Шапошников Битва за Москву.

Последующие четыре дня — с 28 ноября по 1 декабря — соединения 40-го немецкого танкового корпуса предпринимали непрерывные атаки, пытаясь прорвать фронт 9-й гвардейской дивизии. Основную массу танков противник бросил на наш правый фланг, на стык с 18-й стрелковой. 28 ноября в атаках гитлеровцев наряду с мотопехотой участвовало около 45 танков, 29 ноября — до 60 танков, 30 ноября и 1 декабря — примерно столько же.
Однако эти массированные танковые атаки заметного успеха противнику не приносили. Он потерял более 20 танков, а прорваться в глубину нашей обороны так и не смог.
С напряженными боями, контратакуя, наша дивизия медленно отходила вдоль Волоколамского шоссе. За четыре дня ее правый фланг подался к востоку на 12 — 15 км, центр боевых порядков — на 8 — 9, левый фланг — на 5 — 6 км. Таким образом, соединения 40-го немецкого танкового корпуса на участке своего главного удара продвигались в среднем по 3 — 4 км в сутки. Такой темп наступления считается низким для пехоты, а для танков тем более, ибо он противоречит самой сути этого рода войск.
Гитлеровцы несли большие потери. Это явственно чувствовалось по действиям того же танкового корпуса. Если раньше командование корпуса предпринимало неоднократные попытки обойти дивизию с обоих флангов крупными силами, нанося при этом удар и в центре, то теперь оно было вынуждено сосредоточивать войска попеременно то в одном, то в другом пункте. Иначе говоря, маневр достигался непрерывной переброской войск на значительные расстояния, что, разумеется, сказывалось на их боеспособности, затрудняло снабжение, резко увеличивало износ техники.
А.П. Белобородов Всегда в бою .

Вечером 29 ноября, воспользовавшись слабой обороной моста через канал Москва—Волга в районе Яхромы, танковая часть противника захватила его и прорвалась за канал. Здесь она была остановлена подошедшими передовыми частями 1-й ударной армии, которой командовал генерал-лейтенант В. И. Кузнецов, и после ожесточенного боя отброшена обратно за канал.
Состояние фронта было действительно чрезвычайно сложным. В результате иногда происходили события, которые можно было объяснить только величайшей напряженностью момента. Вот один пример.
К Верховному Главнокомандующему каким-то образом поступили сведения, что наши войска северо-западнее Нахабина оставили город Дедовск. Это было уж совсем близко от Москвы.
И. В. Сталин, естественно, был сильно обеспокоен таким сообщением: ведь еще 28 и 29 ноября 9-я гвардейская стрелковая дивизия,  которой командовал генерал-майор А. П. Белобородов, не без успеха отражала неоднократные яростные атаки противника в районе Истры. Но прошли какие-то сутки, и, оказывается, Дедовск в руках у гитлеровцев...
Верховный вызвал меня к телефону:
— Вам известно, что занят Дедовск?
— Нет, товарищ Сталин, неизвестно.
И. В. Сталин не замедлил раздраженно высказаться по этому поводу:
— Командующий должен знать, что у него делается на фронте. Немедленно выезжайте на место, лично организуйте контратаку и верните Дедовск.
Я попытался возразить:
— Покидать штаб фронта в такой напряженной обстановке вряд ли осмотрительно.
— Ничего, мы как-нибудь тут справимся, а за себя оставьте на это время Соколовского.
Положив трубку, я сразу же связался с К. К. Рокоссовским и потребовал объяснить, почему в штабе фронта ничего не известно об оставлении Дедовска. И тут сразу же выяснилось, что город Дедовск противником не занят, а речь, видимо, идет о деревне Дедово. В районе Хованское—Дедово—Снигири и южнее 9-я гвардейская стрелковая дивизия ведет тяжелый бой, не допуская прорыва противника вдоль Волоколамского шоссе на Дедовск—Нахабино.
Я решил позвонить Верховному и объяснить, что произошла ошибка. Но тут, как говорится, нашла коса на камень. И. В. Сталин окончательно рассердился. Он потребовал немедленно выехать к К. К. Рокоссовскому и сделать так, чтобы этот самый злополучный населенный пункт непременно был отбит у противника. Да еще приказал взять с собой командующего 5-й армией Л. А. Говорова:
— Он артиллерист, пусть поможет Рокоссовскому организовать артиллерийский огонь в интересах 16-й армии.
Возражать в подобной ситуации не имело смысла. Когда я вызвал генерала Л. А. Говорова и поставил перед ним задачу, он вполне резонно попытался доказать, что не видит надобности в такой поездке: в 16-й армии есть свой командующий артиллерией генерал-майор Казаков, да и сам командующий Рокоссовский знает, что и как нужно делать, зачем же ему, Говорову, в такое горячее время бросать свою армию.
Чтобы не вести дальнейших прений по этому вопросу, пришлось разъяснить генералу, что таков приказ Верховного.
Мы заехали к К. К. Рокоссовскому и вместе с ним тут же отправились в дивизию А. П. Белобородова. Вряд ли командир дивизии обрадовался нашему появлению в расположении своих частей. У него в то время и так было забот по горло, а тут пришлось еще давать объяснения по поводу занятых противником нескольких  домов деревни Дедово, расположенных по другую сторону оврага.
Афанасий Павлантьевич, докладывая обстановку, довольно убедительно объяснил, что возвращать эти дома нецелесообразно, исходя из тактических соображений. К сожалению, я не мог сказать ему, что в данном случае мне приходится руководствоваться отнюдь не соображениями тактики. Поэтому приказал А. П. Белобородову послать стрелковую роту с двумя танками и выбить взвод засевших в домах немцев, что и было сделано.
Г.К. Жуков Воспоминания и размышления.

Рано утром 29 ноября мы вместе с Л. А. Мазановым выехали в Дмитров к мосту через канал. Нужно было решить, как лучше укрепить оборону. Здесь снова встретились с В. И. Кузнецовым. Его тоже беспокоила оборона города. Тут же находился генерал-майор инженерных войск И. П. Галицкий.
Галицкий сказал, что он послан сюда Ставкой и на него возложена задача в случае отхода наших частей подорвать мост через канал. По-видимому, в Ставке были сильно обеспокоены, когда противник с ходу ворвался в Яхрому и форсировал канал. Галицкий настоятельно советовал отвести войска за канал, а мост сразу же подорвать.
— С вами нельзя согласиться, — сказал начальник штаба. — Нам самим скоро придется переходить в контрнаступление. И что тогда? Заново строить мост под огнем противника? Вы инженер и понимаете, что значит наводить мост под огнем врага.
Кузнецов не соглашался и не протестовал, видимо, решил подумать. Я примерно представлял ход его мыслей. Он понимал, что дмитровский плацдарм вместе с мостом через канал ему придется вскоре принимать от 30-й армии, так как плацдарм войдет в полосу 1-й ударной армии (откуда она и начнет свое наступление). Но есть и другое немаловажное соображение. Нужно тратить силы, чтобы удерживать плацдарм до начала наступления. А если противник подтянет подкрепление, внезапным ударом захватит мост и ворвется в Дмитров? Тогда уж совсем скандал — он может нарушить план контрнаступления 1-й ударной армии. Вероятно, у Василия Ивановича была сокровенная мысль: без излишних потерь выждать за каналом (что, по-своему, правильно) и навести мосты перед началом наступления.
Желая придать Кузнецову больше уверенности, я предложил ему оставить на плацдарме до момента перехода в контрнаступление подразделения нашей 30-й армии с условием возврата в ходе наступления.
Приходилось идти на такой компромисс. Нам было очень выгодно сохранить два плацдарма с мостами через канал: один у Дмитрова, который мы передаем 1-й ударной, другой севернее, ближе к Иваньковской переправе, в полосе 30-й армии. Да и зачем отдавать без боя противнику плацдарм и уничтожать мост? В какой-то мере это подорвет у своих войск веру в оборону. К тому же противник, узнав, что мы без боя оставляем плацдарм, может собрать силы и полностью очистить западный берег канала. Тогда попробуй через 5 — 6 дней навести переправы для наступления и форсировать канал!
В конечном итоге я не согласился на подрыв моста. Меня решительно поддержали Абрамов и Мазанов.
На дмитровском плацдарме было оставлено 2 батальона 107-й мотострелковои дивизии с артиллерийским усилением и взводом танков KB из 8-й танковой бригады. Танки вкопали около моста как доты, выделив им по 7 боекомплектов. Бойцы получили приказ не пропустить на мост ни одной вражеской боевой машины.
В те суровые дни мы особенно чувствовали поддержку всего народа, а это умножало наши силы. Не случайно в минуты передышки воины пели «Песню защитников Москвы». Один ее куплет сохранился в памяти до сих пор:
Не смять богатырскую силу:
Могуч наш заслон огневой.
Мы вырыли немцу могилу
В туманных полях под Москвой...

Д.Д. Лелюшенко Записки командарма.

В атаку стальными рядами
Мы поступью твердой идем.
Родная столица за нами,
Рубеж наш назначен Вождем.

Припев:
Мы не дрогнем в бою за столицу свою,
Нам родная Москва дорога.
Нерушимой стеной, обороной стальной
Разгромим, уничтожим врага!
Нерушимой стеной, обороной стальной
Разгромим, уничтожим врага!

На марше равняются взводы
Гудит под ногами земля,
За нами родные заводы
И красные звезды Кремля.

Припев:
Мы не дрогнем в бою за столицу свою,
Нам родная Москва дорога.
Нерушимой стеной, обороной стальной
Разгромим, уничтожим врага!
Нерушимой стеной, обороной стальной
Разгромим, уничтожим врага!

Для счастья своими руками
Мы строили город родной.
За каждый расколотый камень
Отплатим мы страшной ценой.

Припев:
Мы не дрогнем в бою за столицу свою,
Нам родная Москва дорога.
Нерушимой стеной, обороной стальной
Разгромим, уничтожим врага!
Нерушимой стеной, обороной стальной
Разгромим, уничтожим врага!

Не смять богатырскую силу,
Могуч наш отпор огневой.
И враг наш отыщет могилу
В туманных полях под Москвой.

Припев:
Мы не дрогнем в бою за столицу свою,
Нам родная Москва дорога.
Нерушимой стеной, обороной стальной
Разгромим, уничтожим врага!
Нерушимой стеной, обороной стальной
Разгромим, уничтожим врага!

29/11/41
Сражения идут в секторах 2-й армии и 2-й танковой армии; отмечаются многочисленные атаки русских на фронте 9-й армии. Хорошее продвижение наблюдается в секторах ХХХХ, XXXXVI и частично V корпусов. 3-я танковая группа оставила плацдарм у Яхромы, но, к сожалению, в южном направлении не выступила и ввязалась в затяжные бои с противником, которого уже обошел с флангов V корпус, но который при этом продолжает удерживать свои позиции на правом фланге 7-й танковой дивизии.
В беседе с Гальдером описал сложившуюся ситуацию. Сказал, в частности, что, если нам не удастся обрушить северо-западный фронт противника под Москвой в течение нескольких дней, атаку придется отозвать, так как это приведет к бессмысленным встречным боям с противником, в распоряжении которого, судя по всему, имеются многочисленные резервы и большие запасы военных материалов, а мне здесь второй Верден не нужен.
4-я танковая группа жалуется, что противник постоянно подтягивает свежие силы на ее участке фронта. 4-я танковая группа требует, чтобы 4-я армия также начала атаковать на юге от шоссе. Клюге хочет, чтобы 4-я танковая армия продолжала атаковать, однако опасается, что ему не удастся этого добиться.
Клюге отлично понимает, какие негативные последствия может иметь неудачная атака для наших и без того уже измотанных войск, но тем не менее хочет наступать. Я ответил, что на его месте тоже попытался бы ударить, и добавил:
«В любом случае, я вам этого не запрещаю».
Вечером Клюге позвонил снова, чтобы удостовериться, что я противиться запланированному им наступлению не буду. Ему необходимо это знать, так как он должен издать соответствующие приказы. Я ответил, что причин, чтобы отказаться от атаки, не вижу.  Поздно вечером я попросил Грейффенберга передать Гальдеру следующее сообщение:
«Штаб-квартира и 4-я армия намереваются атаковать 1 декабря силами LVII танкового корпуса и XX моторизованного корпуса с целью облегчить атаку на Москву с северного направления. Я дал на это согласие, поскольку мне совершенно ясно, что русские перебрасывают войска на север с центрального и южного фронтов 4-й армии, и потому что группа армий считает, что Верховное командование стремится к тому, чтобы русские подвергались постоянному давлению наших войск даже при условии полной потери боеспособности атакующих частей».
Гальдер ответил:
«Данное заявление полностью согласуется сточкой зрения Верховного командования сухопутных сил».
Ф. фон Бок Я стоял у ворот Москвы.

Краткое совещание об обстановке. Положение на фронте 1-й танковой армии продолжает оставаться критическим. В ближайшее время возобновить наше наступление будет невозможно. Переброска дивизий из 6-й в 17-ю и 1-ю танковую армии происходит очень медленно. После отхода 1-й танковой армии из Ростова идея отвлекающего удара 17-й армии становится бессмысленной. Таким образом, речь может идти лишь о том, имеет ли смысл израсходовать силы 4-го армейского корпуса (которые с трудом будут восполнены лишь к весне) для захвата Ворошиловграда и угольных шахт, то есть следует решить, представляет ли этот район для нас столь большую ценность, чтобы можно было ради него пожертвовать 4-м армейским корпусом. Командование 6-й армии доложило, что оно, исходя из возможностей снабжения, сможет провести операцию по выдвижению своего правого фланга до Оскола в районе Купянска и южнее только в середине декабря. Следовательно, цели, которые группа армий «Юг» в состоянии достигнуть в ближайшее время, становятся совершенно ясными. Маневренность и наступательная мощь наших войск исчерпаны. Мы должны ограничиться только этими небольшими задачами.
Возможные перспективы операций группы армий «Центр» еще не так отчетливы. Однако уже теперь можно сказать, что самое большее, на что можно рассчитывать, это — подойти северным флангом группы армий к Москве и занять 2-й танковой армией излучину Оки северо-западнее Тулы с целью использования этого района в качестве района расквартирования войск на зиму.
Оперативные возможности группы армий «Север» ясны: очищение от противника района Ладоги и соединение с финнами.
Таким образом, нам нечего больше выжидать. Мы можем смело отдать приказы на переход к зиме. Эти приказы должны содержать основные указания по ведению боевых действий и организации снабжения в зимних условиях. Следовательно, план наступления на Майкоп в этом году отпадает, но он явится нашей первоначальной задачей в будущем году. Эта операция будет начата с окончательных позиций, на которых мы закрепимся в этом году, и должна быть проведена в виде стремительного броска...
Ф.Гальдер Военный дневник.