Николаус Ленау. Старый холостяк

Nikolaus Lenau. Der Hagestolz


Нет у меня жены, детей
В моей гостиной дикой,
Не скажут «С добрым утром», в ней
Дитя не тешит криком.

И верный пёс не подойдёт
Ко мне, хвостом виляя –
Табачный дым как друг сойдёт,
Да череп – вещь пустая.

Летит кольцом дым табака;
Мозгов пустой хранитель –
Он там, у зеркала пока,
Как постоянный зритель.

Я очень мудро разместил
Там друга, на комоде,
Чтоб остудить горячий пыл:
Желанья смерти вроде.

На дым гляжу: за кругом круг,
И черепок блистает,
Но у меня есть третий друг,
И он во мне вещает:

– Как это так, что это с ним?
Жены нет, нет ребёнка.
И скоро ведь, как этот дым,
Взлетит твоя душонка!

И череп трубкою дымил,
Когда в нём жизнь горела,
Когда ещё курильщик жил
Внутри большого тела.

Когда-то дым из черепка
Пускал Пан старый праздно –
Теперь нет трубки чудака –
Людей горячей казни.

А череп гол и пуст навек,
Так мерзок он порою!
Кто знает, кем был человек,
Что представлял собою?

Висит картина на стене,
Очищена от пыли,
А это всё не важно мне:
Что мыли, что не мыли.

Что счастье, что несчастий круг,
Иль благо, иль тревога,
Что Пан здесь дым пускает вдруг –
Мне разницы немного.

От вида дыма самого,
Огня или тумана –
Картинка, только и всего,
Воспоминанья Пана.

Мне счастья не узнать вовек,
Я сам в себе, однако, –
Другой не нужен человек
И не нужна собака.

Потом бездетного меня
Схоронят, не рыдая,
И вот курю махорку я,
Дым праздно созерцая.

* Пан – в греч. мифологии первоначально бог стад,
покровитель пастухов, затем всей природы.
Изображ. в виде человека с козлиными рогами,
копытами и бородой. Ему соответствует римский Фавн


        Ich hab kein Weib, ich hab kein Kind
        In meiner o:den Stube,
        Hier tu:nts nicht: »Guten Morgen!« lind,
        Hier tobt kein muntrer Bube.

        Und auch kein treuer Hund mir naht,
        Mit schmeichelndem Gewedel;
        Der Rauch nur ist mein Kamerad,
        Und dort der Totenschа:del.

        In Ringlein blau der Rauch verweht;
        Des Hirnes leerer Tiegel
        Dort auf dem Schrank am Spiegel steht,
        Ein fortgesetzter Spiegel.

        Ich habe weislich mir gepflanzt
        Den Freund auf die Kommode,
        Vor allzu heissem Wunsch verschanzt
        Hab ich mich mit dem Tode.

        Den Rauch betrachtend, Rad an Rad,
        Und dort den bleichen Knochen,
        Hat noch ein dritter Kamerad
        Wildkalt in mir gesprochen:

        Was ist es auch, was tut es auch,
        Dass Weib und Kind dir fehle,
        Bald wird ja doch, wie dieser Rauch,
        Verblasen deine Seele!
        Die Schа:delpfeif hat auch geraucht,
        Als drin das Leben brannte,
        Als noch der Raucher drein gehaucht,
        Der grosse Unbekannte.

        Einst Wolken blies der alte Pan
        Aus diesen schlechten Scherben;
        Nun hat ers Pfeiflein abgetan,
        Die Menschen heissens Sterben.

        Der Schа:del dort, so hа:sslich itzt,
        So kahl und hohl zur Stunde,
        War einst, wer Weiss, wie schо:n geschnitzt,
        Als Pan ihn hielt am Munde.

        Das Bild am Kopf ist abgewischt;
        Wars dumm, wars ein gescheites,
        Es wird nicht wieder aufgefrischt,
        's ist einerlei nun beides.

        Und ob es Glu:ck, ob Unglu:ck hieSS,
        Ob Kummer oder Segen,
        Was Pan hier in die Lu:fte blies,
        Ist wenig dran gelegen.

        Vom Rauche, den der Wind vertrieb,
        Vom Feuer, windverschlungen,
        Nichts als ein Bild erhalten blieb
        In Pans Erinnerungen. -

        Das Lebensglu:ck ist nicht geglu:ckt,
        Die Menschen mirs zertraten,
        Nun will ich, in mich selbst gedru:ckt,
        Auch einen Hund entraten.

        Wenn sie mich unbeweint zuletzt,
        Weib-, kinderlos, verscharren,
        Ich zu:nde meinen Knaster jetzt,
        Dem Rauche nachzustarren.