Уход Прозерпины...

Шифоном серых крыльев тени шелестят,
На сонных проводах густятся крылья,
И вдоль балконов плещут и кружат,
Роняя перья отсветами пыли.

Шумят-шипят машины, шепчутся шаги,
Шероховаты-шатки силуэты...
Из города в Аид уходит лето...
Вновь Прозерпине в путь – в подземные круги...

В руках она сейчас сжимает не гранат*,
А слезным серебром платок омытый...
Такой же шалью улицы прикрыты,
Все в серебре дождя – гранатом не горят...

Харон хозяйке рад, вдвоем плывут в ладье,
Светлы на белом перламутре Стикса...
В реке белесой небоскреб клубится,
И солнце лодочкой скользит в речной гряде...

Застыли в длинных пробках призраки машин,
Теряясь в сумерек высоких водах...
Гондолы вечера чернят, вплывая, воздух -
Носами рвут и рвут то перламутр, то синь...

Но каждый лист – летящий вниз огонь,
И скорбь рассеяна от дома к дому,
Наливом белым пахнет там истома...
И что ни смерть – то флокс, и что ни мгла – пион...

Как добрый семьянин Аид супругу ждет,
И смерти ангелы теплы как птицы,
И хвойный хмель румянит мертвых лица...
Улыбкой Прозерпины осень город жжет...


*В мифах гранат - атрибут Прозерпины