Из жизни Василия Михайловича Пескова

«А голод – не тётка, не даст пирожка»
Да только уж очень та правда горька.
От голода мать какой день не встаёт,
Озноб лихорадит бедняжку, трясёт.

Старалась от смерти  детей уберечь,
Но булок из воздуха ей  не испечь.
Слегла от бессилья, уже не встаёт.
На поле Василий за хлебом идёт.

Давно уже сжата  и  убрана рожь,
А тело худое бьёт мелкая дрожь.
О, радость! Он видит в стерне колосок,
За первым второй опустился в мешок.

Но тут мальчугана объездчик догнал,
Напрасно мальчонка того умолял
Оставить в мешке  хоть немного еды,
Чтоб маму родную спасти от беды:

- Ой…, …дядя, оставь, у нас мама больна,
Уже не встаёт, ведь погибнет она!
Но жалость неведома дяде тому,
Холщовый мешочек по нраву ему.

Засунул находку небрежно в карман,
Пришпорив коня, окунулся   в туман.
Но прежде прошёлся кнутом по спине,
И долго Василий рыдал в тишине.

А мысль, словно пуля, вонзалась в висок:
- Я маме больной не помог…не помог,
Но я же не  трус. Все равно я смогу
И маму от смерти свою сберегу!

Так  в ночь он сестрёнку с собою берёт.
Да в тихий овражек за полем ведет.
Теперь же найдет лишь в жнивье колосок,
Его хоронить он не станет в мешок.

А Маше в овражек снесет и опять
Вернется, чтоб новый найти и поднять.
И так много раз, хоть устал и продрог,
Но он поступить по-другому не мог.

Пусть сердце порою сжимал детям страх
И  влагой солёной блестел на щеках,
Они не ушли, хоть хотелось бежать:
Ведь дома ждала их голодная мать!

За пазухой был урожай небольшой,
Но с радостью дети бежали домой,
Чтоб зёрна протёртые им заварить,
Скорее родную свою накормить.

Поела горячей «болтушечки» мать
И силы вернулись к бедняжке опять.
Сумели детишки беду отвести,
Семью от погибели верной  спасти.