Эврика! часть IV

IV.
В каждой драме есть жертва и свой герой,
это всё наживное как геморрой,
где за первым кубком летит второй
    от прошедших сомнений не густ осадок.

Тот, кто рвется до славы - жестоко слеп,
как в печи подгоревший изгнанья хлеб:
к изобилию яств на его столе
 (здесь, родись он патрицием) был бы сладок.

В размышлении важных батальных сцен
лихорадочно бродит в шатре Марцелл,
тяжесть утр - с пониманием на лице
    отвергает в хождении панацею.

Время вышло и что-то решать пора,
Сиракузы с наскока – «дырой - дыра…»
здесь, запущенный образом бумеранг,
    как ночной мотылек покидает сцену.
   
Худо? Бедно ли? С мелочью пополам
полководец готов разработать план,
разведя всё ненужное по углам
   он теперь по-иному глядит на карту.

Уповать на осаду – нелепо - вздор!
И коню и огню подавай простор,
а простор, это то, что не спрячешь в стол,
   там, где нужен масштабный рывок для старта.

Но простор в Сиракузах столь мрачен и узок
будто, кажется, в створках зажат моллюск.
Как сказал бы Малевич трагично: «тускл»
    чтобы мельком взглянуть на другие сети:

на огромный, богатый и цветущий Рим.
(поэтически – взгляду - необозрим!)
Это повод даёт развивать туризм
  и ловить зевак на виток спагетти.

И конечно пройдут не одни века
будет та же поклёвка на червяка
ведь пока - кучерявые облака
   собирают в кубышке свою сметану,

много песен прольётся на Рим с небес
в мизансценах Сан-Ремо и Папских месс    
оттого, что фонтаны созвучны здесь 
  вездесущему голосу Челентано.

P.S
   Продолжение следует…