Гимн нечаянному оптимизму

В окна шагают долговязые солнца,
чтобы первыми до лица дотронуться,
сцапать сон и накапать света в колодцы глаз.
Я пожму паутину их жёлтых пальцев
и внезапно узнаю, что мне - шестнадцать,
и ещё сто пятнадцать месяцев до сейчас.

И все витринные отражения неудержимо молоды,
и каждый хрустящий лист под ногами - золото,
ноги неторопливо листают каждый такой листок,
и до финала этого томного тома города
столько ещё четвергов, переодетых субботами,
а небу, наверное, кажется - весь город в один глоток

выпить бы, сладкий воздух бесстыдно нюхая,
разукрасить асфальт солнечными оплеухами,
посекундно творя картины на месте черновика.
Позволяю себе обратиться ко всем, кто слушает,
кто может смотреть на стену, а видеть грушевый,
беспричинно праздничный, как вино, закат:

ты вот, именно ты - угрюмый, разутый сонностью,
бери вдохновение, скорей выбегай из дома с ним,
выбегай в пространство уличного измерения.
Как можно жалеть о несчастной влюблённости,
если сквозь неё - приглядись ты, опомнись ты! -
прорастает хорошее стихотворение?

И можно споткнуться о камень, что коварно подкрался сзади
и бросился прямо под ноги; выругаться, с досадой
дуя на оцарапанные когтями земли ладони.
А можно представить, что здесь был дом, и была ограда,
и к дому прилип балкон, укутанный виноградом -
слышишь, а вот и песня о добром зелёном балконе!

Или вон - первый троллейбус тащится: проводов букет,
пузо набито людьми в предрассветном обмороке,
он зевает - и люди выходят. Конец пути.
А вдруг ему снится, что он - самолёт, и сияющ, и лёгок он,
облака отражаются в луже - и лужа становится облаком?
Помашем ему рукой - лети, дорогой, лети!

Дневную норму несчастий мы уже выбрали.
Выброшу руки из раскрытого рта квартирного,
небо выплюнет в них прохладный компот дождя.

Сто пятнадцать жизней. Мне их уже не вымарать.
Но если вдуматься - большего счастья в мире нет,
чем просто идти вперёд и каждого поворота,
как чуда,
ждать.