Спасо-Никольский храм

С поры давнишней в закоулках грусти
На уголке кладбищенских окраин
Стоит в забытом богом захолустье
Не то часовенка, не то сарай.

               Под маковки миниатюрной сенью,
               Обременённый внутренней тоской,
               Кто помер, тот нашёл упокоенье,
               Кто жив, тот ищет для души покой.

Все тяготы оставив за порогом,
Идут поодиночке и гурьбой
В храм неказистый пообщаться с Богом,
А я пришёл поговорить с собой.

               О том, что мог бы сделать, да не сделал,
               О тех, кого любил – недолюбил.
               О том, что дух свой не упрочил верой
               И правду назубок не зазубрил.

Что с гордостью носил мальчишьи шрамы
И что гордыню ту не усмирил.
Что не торил с толпой дорогу к храму,
И даже Бога не боготворил.

               Что не снимал с чужой похлёбки пенку
               И что не тратил на донос чернил,
               Не вымогал последнюю копейку
               И взяткой никого не осквернил.

Что не ушами – больше сердцем слушал.
Не чтил, сулит что месяца ладья.
Что не приму вновь грех себе на душу,
От любящей к любимой уходя.

               Что с молоком впитав заветы детства,
               Не присягнул законам волчьих стай.
               Что волю предпочтя умом и сердцем,
               Как был, так и остался шалопай.

Дед с бабушкой и мама на том свете
Чтоб не погрязли в суете мирской,
Я три свечи за упокой затеплил
В помин усопшей троицы святой.

               Но сам не верю, что молитв посылы
               Хоть как-то повлияют на судьбу.
               И только мама уповает в сына
               Бессчётно раз ворочаясь в гробу.

                2016 год.