Две четверти

ДВЕ ЧЕТВЕРТИ

«Слово разило неверных вернее свинца...»
К. Кинчев, «Слово» (2005)

[Однажды, у меня с мамой зашёл разговор про икру.
Являясь вегетарианцем, я высказал своё мнение, что
продажа икры - это массовое убийство не рождённой
рыбы, из-за чего произошёл словесный скандал.
Мои фразы были поданы в резкой форме, и я в
очередной раз заметил свою неосознанность.
В связи с этим, на вечерней прогулке,
возникли эти строки.]

* * *

I/II

Будь к людям
отходчив, не резок, как плавные линии с фресок,
резцом по сырой штукатурке. Варка арабики в турке –
имеет не меньше нюансов, чем музыка старых романсов,
с обеих сторон грампластинок. Если востребован Инок –
в костёле, у гроба, при родах, - то в сущности эта природа
вещей за века всё изжила. Время утаивать шило
минует, рассыпав, как просо, все тезисы к знакам вопроса,
следов не найдёт археолог. Книги, смотрящие с полок,
объявят сезоны отстрела, где выпустив Время из стрелок,
начнут как стрельбу в куропаток. Город на выстрелы падок –
живущий в них предок неистов, глодающий кости с мениска,
в крови, как берсерк, обезумев. Ужас, рождаемый в сумме,
хватает за горло, как леска. Молчание шика и блеска
звучит, что дуда крысолова. Первый, кто выдумал Слово –
шептался в густые затылки. Но истину спрятав в бутылки,
пустил по волнам к менестрелям. Всплыли на родине Эля,
кочевье закончив в тавернах. А посланный шифр не верно
сошёл за ответ адресата. Яблок из Божьего Сада
совсем не осталось для Змея. Он вылез из банки, краснея,
за мир, на крючке рыболова. Лунку подлёдного лова
размоет во время разлива. Закончится снятием сливок,
неся мне покой с рыбнадзора...
... вроде исчерпана Ссора,
но в сердце закралась обида! Затронуто камнем Либидо,
кольцо за кольцом извергая. Может ли выйти другая
в Театре Абсурда развязка? Цыганская звонкая связка
шумит с полотна мариниста. В лучших традициях издан
Портретный Паноптикум шаржей, на выставке стягов и маршей,
под бой и набег тамбурина. Пляшет последняя Прима
на Старых подмостках, как совка, для публики с Новой массовкой,
имён не прочесть в пантеоне. Хуже, чем аура в доме –
остаться без крыши при входе! Но Практика Шага приводит
к дверям на постой отщепенца. Счастье не в тяжести пенса,
а в лёгком количестве грана. Так тонкая светлая прана
баланс не кривит в биополе. Люди, как зодчие боли,
ревущей под левой лопаткой, держащие сердце под пяткой,
любовь извели на катарсис. Ближе утерянный базис,
чем скептик в призыве изведал. Нет плотности с массой у Света,
Любовь Есть Везде, непреложно! Плакать в содеянном сложно,
как выдать замужнюю, тщетно. Но вспенится море в крещендо,
загнав лошадей на квадриге. Тише становятся крики –
их волны подняли на гребни! С Васильевым выставит бредни
свинцовых белил Айвазовский. Руки Констебля в извёстке –
он вышел из моря Аллюзий, не в минусе вышел, а в плюсе,
добыв из воды Светотени...
...утро прощается с теми,
кто в спешке табанит к излуке, не выдержав долгой разлуки
с плитой черноты из базальта. Пристань использует сальто:
поднявшись на двадцать два метра над уровнем моря, без ветра,
висит, как речной дебаркадер. Белый прогулочный катер –
исчезнет в молочном тумане. Прелюдия создана Маме,
и тем, кто Не Жил с предисловий...
...мысль нуждается в Слове.

20/21.11.12 г.