26 ноября 1941 года 158 день

Туманным утром кардинально изменилась,
Фашистов изнурявшая и страшная  земля,
Скрывая ночью действия в ложбинах и оврагах,
Меняя планы , обострив все чувства до врага,
С рассветом , став для зрения обманом.

Нить жизни огненной цепочкой вилась в картах и полях,
Напоминая каждому слова : «Москва за нами!»,
Снимая с них уверенность в крестах,
Найти для жизни , основание укрытое слезами.

Расчёты принимали смертный бой,
Секретной тактикой ,испытанной победы,
Открыв в упор убийственный огонь,
Когда его не отразить бесследно .

Из складок местности , создав невидимый на поле щит,
Сливающийся с чистотою , в белоснежной драме,
С лучами Солнца ,убирающими стыд,
Чадящими над танками дымами.

Следы борьбы ,оставив на обезображенных полях,
Видением из адского исхода,
Напоминая немцам , ждёт руки замах,
Под гусеницы брошенного , истребительного взвода.

Приказом Родины Величия Святой,
Души порывом , прекращающим сомненья,
Себя отдав для смерти роковой,
Остановить у немцев бесконечное везенье.

Берущее волною смерти ,за нутро упрямого врага,
Бессмертие ,вписав в горящие в газетах строки,
Убрав презрение и ненависть творя,
Сжигающую довоенные восторги.

Повисшую между цепями напоказ,
Закрывшую ,незаживающую сердца рану,
Испепелив глазами поле каждый раз,
Отдаться ,силой побеждающему праву.

Меняя резко ,внутренний для наступления посыл,
И изменяя боя бесконечного итоги,
Ломая здесь ,немецкий нрав и пыл,
Заставив наблюдать ,истории жестокие уроки .

Ценою сердца ,измеряя километры до Москвы ,
Меняя грани встречи вечного рассвета,
И оставляя вере крестоносцев ,право сжечь последние мосты,
При жизни ,познавать итоги Вечного Завета.

Из Библии. В Ветхом Завете, в Книге пророка Исайи (гл. 2, ст. 4), предсказывается второе пришествие на землю Иисуса Христа и вечный мир, который должен после этого наступить: «И будет Он судить народы, и обличит многие племена; и перекуют мечи свои на орала, и копья
свои — на серпы: не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать».
«Орало» в переводе с церковно-славянского — «плуг».
На этот библейский сюжет советский скульптор Е. В. Вучетич изваял фигуру кузнеца, ударами молота превращающего меч в плуг (1957). Решением Правительства СССР скульптура была подарена Организации Объединенных Наций и установлена перед ее зданием в Нью-Йорке.

Иоанн Златоуст (Златоустый) ( Иоанн Хризостом; ок. 347 — 14 сентября 407) — архиепископ Константинопольский, богослов, почитается как один из трёх Вселенских святителей и учителей вместе со святителями Василием Великим и Григорием Богословом.В ряде христианских церквей почитается как святой. В православии, ввиду того, что день его кончины приходится на праздник Воздвижения Креста Господня, его память перенесена на 13 (26) ноября   по юлианскому календарю.

    память мучеников Антонина, Никифора и Германа (около 308 года)
    память мученицы Манефы (около 308 года)
    память святителя Иоанна Златоустого, архиепископа Константинопольского (407 год)

26 ноября 1941 года. 158-й день войны

Тихвинская наступательная операция. 26 ноября войска 4-й армии развернули наступление на Тихвин тремя оперативными группами. Северная оперативная группа наносила удар с северо-запада. Восточная оперативная группа наступала с востока и юго-востока. Между восточной и южной группами наступали 60-я танковая и 27-я кавалерийская дивизии. Они наносили удар на Липную Горку с задачей перехватить пути отхода противника на запад. Южная оперативная группа получила приказ выйти на рубеж Клинец — Сптомля и не дать врагу отступить на юго-запад.

Битва за Москву. Немецкой 3-й танковой группе было приказано по достижении ею канала «Москва» повернуть на юг и наступать в направлении Красной Поляны, чтобы поддержать наступление 4-й армии.

26 ноября по приказу Ставки заняли свои боевые участки на северо-западных подступах к городу войска Московской зоны обороны. В районы Солнечногорска и Крюково прибыли 7-я и 8-я гвардейские стрелковые дивизии, две танковые бригады и два артиллерийских противотанковых полка. Одновременно в район Красной Поляны выдвинулась оперативная группа под командованием полковника А. И. Лизюкова.

26 ноября немецкой 3-й танковой дивизии 2-й танковой армии удалось перерезать железную дорогу и шоссе Тула — Москва в районе севернее Тулы. 1-й гвардейский кавалерийский корпус П. А. Белова, 112-я танковая дивизия и ряд других частей фронта в районе Каширы не дали противнику продвинуться дальше на этом участке. На помощь сражавшимся там частям были дополнительно переброшены 173-я стрелковая дивизия и 15-й гвардейский миномётный полк.

2-й кавалерийский корпус П. А. Белова переименован в 1-й гвардейский кавалерийский корпус, а 3-й кавалерийский корпус Л. М. Доватора — во 2-й гвардейский кавалерийский корпус.

Совинформбюро. Смехотворные измышления гитлеровских фальшивомонетчиков о потерях советских войск

…Командование немецкой армии, подводя итоги пяти месяцев со дня войны на Востоке, для успокоения населения Германии выкинуло новый трюк, опубликовав фальшивые и смехотворные данные о советских потерях. Вот эти нелепые данные. За период с 22 июня по 20 ноября немецкие войска, якобы взяли 3.725.600 пленных, разбили 389 большевистских дивизий. Советские войска потеряли якобы 8 000.000 солдат, более 22 000 танков, 27.000 орудий, 15.454 самолёта, большое количество военных и торговых кораблей.

…Для характеристики потерь немцев и наших войск за 5 месяцев войны приведём следующие неопровержимые данные:

ПОТЕРИ НЕМЦЕВ: Около 6.000.000 человек убитыми, ранеными и пленными. Танки — более 15.000. Самолёты — около 13.000. Орудия — до 19.000…

НАШИ ПОТЕРИ: 2.122.000 из них: убитыми — 490 тыс., ранеными — до 1.112 тыс., пропавшими без вести — 520 тыс. Танки — 7.900. Самолёты — 6.400. Орудия — 12.900.

Но враг, не считаясь ни с какими потерями, продолжает рваться вперёд. Он напрягает последние силы для того, чтобы захватить Москву. Однако, как говорят, сие зависит не только от хвастуна Гитлера. Многомиллионный советский народ и его Красная Армия закончат войну только полным разгромом врага. Этот разгром врага должен начаться под Москвой.

СОВИНФОРМБЮРО

В течение 26 ноября наши войска вели бои с противником на всех фронтах. Особенно ожесточённые бои происходили на волоколамском и сталиногорском участках фронта.
 
Иван Златоуст.В старину говорили: «Созывает зима на Ивана Златоуста свою свиту: вьюги и метели и даёт холодам наказ — оттепели унять». На Ивана Златоуста молились о суде над мздоимцами и обманщиками.

Википедия.

26 ноября 1941 года - 158 день войны
 Президиум Верховного Совета СССР принял Указ «О преобразовании Народного Комиссариата общего машиностроения в Народный Комиссариат минометного вооружения».
 Началось контрнаступление советских войск юго-восточнее Ленинграда.
Удостоены звания гвардейских 2-й кавалерийский корпус (генерал-майор П.А. Белов), 3-й кавалерийский корпус (генерал-майор Л.М. Доватор), ставшие соответственно 1-м и 2-м гвардейскими кавалерийскими корпусами.
 В Саратове состоялся митинг представителей украинского народа. Участники митинга призвали сынов Украины усилить удары по врагу.
 Опубликовано сообщение о том, что Узбекская ССР дала стране на 427 тыс. т хлопка-сырца больше, чем к этому же времени в 1940 г. Колхозники республики внесли в фонд обороны 2389 ц зерна, 1908 ц мяса, 13 898 кож, 1495 ц сена, 325 ц сухофруктов, 430 ц овощных и бахчевых культур, 205 ц шерсти и других видов сырья и продуктов.
 Немецкие войска оккупировали г. Донской Тульской области; г. Ливны Орловской области.
Хроника блокадного Ленинграда
Начался решающий этап контрнаступления советских войск под Тихвином. 52-я и 4-я армии, подчинявшиеся непосредственно Ставке Верховного Главнокомандования, нанесли сильный удар по противнику.
В этот же день 54-я армия Ленинградского фронта начала наносить контрудары по вражеским частям, наступавшим на город Волхов.
Уже в первые дни работы ладожской автомобильной дороги обнаружилось, что из-за непрочности и усталости льда (оказывается, бывает и такое) надо срочно менять трассу. 26 ноября ее перенесли чуть южнее. [Движение по новой трассе осуществлялось по 6 декабря 1941 года. Затем она снова была перенесена. Всего за первый месяц работы ледовой дороги ее трасса менялась четыре раза, а на некоторых участках даже более того. - Прим. автора.]
Во время вражеского авиационного налета в этот день пострадало общежитие студентов Ленинградского государственного университета, помещавшееся в доме № 66 на 5-й линии Васильевского острова. Фугасная бомба разрушила здание и убила 52 человека. 36 получили тяжелые ранения.
Всего враг сбросил сегодня на город 47 бомб и выпустил по нему 127 артиллерийских снарядов. 
Сайт «Огонь войны»

Вытянувшаяся в нитку оборона 16-й армии находилась все время под угрозой, где-то она могла лопнуть. Приходилось изощряться, чтобы не допустить этого. Если где-то в обороне обнаруживалась опасная трещина, изыскивали средства, готовили, фигурально выражаясь, заплатку. Такое положение было у нас в армии. Такое же и во фронте. Получив подкрепление от Г. К. Жукова, мы по его приказу предприняли попытку контрудара по ворвавшейся в район Льялово вражеской группировке. Большого успеха не достигли, но продвижение противника на некоторое время задержали. Вспоминая те дни, я мысленно представляю себе нашу 16-ю армию. Обессиленная многочисленными потерями, она цеплялась за каждую пядь родной земли, давая врагу жестокий отпор, ослабляя его силы. Отойдя на шаг, она вновь была готова отвечать ударом на удар, и это ей удавалось. Остановить врага полностью она еще не могла, но и противник не мог прорвать сплошной фронт обороны армии.
Обе воюющие стороны находились в наивысшем напряжении сил. Сведения, которыми мы располагали, говорили, что все резервы, имевшиеся у фон Бока, использованы и втянуты в бой под Москвой. Войскам Западного фронта, в том числе и нашей армии, нужно было во что бы то ни стало продержаться.
Мы понимали: остается нам продержаться совсем недолго, и в этом святая наша обязанность.
Командующий Западным фронтом делал все возможное, чтобы хоть немного подкрепить ослабевшие войска, но при этом не втягивать в бой по частям прибывавшие стратегические резервы. Они решением Ставки стягивались к Москве, к районам наибольшей опасности. Их нужно было сохранить до решающего момента. Для этого требовались строгий расчет и огромная выдержка.
К.К. Рокоссовский Солдатский долг.
До Кремля — сорок километров
Надолго задержать противника на рубеже реки Истра не удалось. Он нанес сильный удар в полосе наших соседей справа — 8-й гвардейской и 18-й стрелковых дивизий, форсировал реку и создал плацдарм на ее восточном берегу. 11-я и 5-я немецкие танковые дивизии переправились в районе деревни Лопотово, а 10-я танковая дивизия захватила мост в селе Бужарово, в 7 — 8 километрах севернее города Истра.
Крайне трудная обстановка сложилась для нашей дивизии. Мы еще сражались на западном берегу, еще только начали, выполняя приказ командарма, отходить к городу, к истринским мостам, а близ северных предместий Истры уже появились вражеские танки и мотопехота.
Таким образом, во второй половине дня 25 ноября наша дивизия фактически вела борьбу на два фронта. Ее авангардные подразделения, переправляясь на восточный берег, с ходу вступали в бой с частями 10-й немецкой танковой дивизии, а силы прикрытия отражали ожесточенные атаки дивизии "Рейх" на западном берегу. Эсэсовцы пытались перехватить наши пути отхода и овладеть мостами.
Однако эти попытки успеха противнику не принесли. Отход проходил организованно, полки занимали назначенные им участки обороны. Около пяти часов пополудни командир 40-го полка Коновалов по телефону доложил, что на западном берегу Истры остался только один из его батальонов.
Наступил ответственный момент. Саперы уже минировали мосты, их надо подорвать своевременно. Раньше нельзя, ибо отрежешь на той стороне собственный арьергард, нельзя и запоздать, как это случилось в Бужарово, где вражеские танки захватили исправный мост.
Мы с Бронниковым выехали к главному из истринских мостов, рядом с которым, в бывшем Ново-Иерусалимском монастыре, располагался командный пункт Коновалова.
Обширное монастырское подворье, обнесенное высокой  каменной стеной, застроено, церквами, дворцами и служебными помещениями. Коновалова нашли в настенной башне. Отсюда хорошо видно все заречье — и Волоколамское шоссе, уходящее через мост к железнодорожной станции Новоиерусалимская, и кирпичный завод, где вел бой арьергардный батальон полка.
Переговорив с Коноваловым, решили пройти к мосту. До него — метров 400. Но участок этот методически обстреливался вражеской артиллерией. Пришлось добираться перебежками. Где же саперы? Впереди, словно из-под земли, высунулась голова в шапке-ушанке, боец помахал нам рукавицей. Мы спрыгнули в окоп. В нем четверо красноармейцев и сержант, в нише — электрическая взрывная машинка, от нее к мосту тянулся провод. Сержант доложил:
— Мост к взрыву подготовлен. Старший группы сержант Сапельников.
По всей повадке виден в Сапельникове старый солдат, а лицо его мне незнакомо. Видимо, он из армейского батальона, действующего в нашей полосе.
— Так точно! — ответил Сапельников. — Сорок второй моторизованный инженерный батальон. — И, замявшись, добавил: — Вторые сутки без курева, товарищ полковник.
Раскрыл я портсигар, саперы разобрали папиросы, но один из них даже не подошел. Он стоял как-то особняком от всех, понурив голову.
— Чего пригорюнился? Ясны очи опустил, хмуришься, невесел? — спросил его Бронников словами популярной тогда военной песни.
Тот молчал. Бойцы заулыбались, а самый молоденький из них прыснул в кулак.
Это же фриц! — объяснил Сапельников. — Натуральный диверсант. Его взял красноармеец Пресняков. Подумал сперва, что это раненый. Одежда, как видите, наша. Лежит за бугром, пялит глаза на мост. Потом ползком-ползком к мостовым устоям. И притаился. Ну, Пресняков тихонько подобрался сзади, спрашивает: "Ты чего под мостом шаришь? Нить жизни потерял?"
— По-русски говорит?
— Кое-как. Но понять можно.
— Допросили?
— Обязательно. Имел задание порезать провода, обезвредить взрывчатку... Его отправляем в тыл.
На той стороне реки, у кирпичного завода, усилилась ружейно-пулеметная стрельба. Из-за домиков карьером вылетела на шоссе наша конноартиллерийская упряжка. Перед мостом ездовые осадили коней, артиллеристы развернули пушку, открыли огонь, прикрывая отход батальона.
Скоро мы увидели стрелков, они шли по снежному полю реденькой цепочкой. Когда приблизились к мосту, в командире с выбившимся из-под шапки русым чубом я узнал старшего лейтенанта Марченко. Он возглавил 2-й батальон 40-го полка после того, как убыл в госпиталь тяжело раненный капитан Уральский.
Стрелки и артиллеристы перешли реку по мосту и тут же заняли оборону.
— Все собрались? — спросил я комбата.
Все. Раненых мы отправили в тыл загодя.
— Маловато у вас люден.
— Нас мало, но мы в тельняшках, — улыбнулся он. — Девяносто семь человек, товарищ полковник.
Быстро смеркалось. Из-за домиков кирпичного завода выполз немецкий танк, сверкнул огонек выстрела, снаряд разорвался под монастырской стеной. Потом появилось еще несколько танков, за ними, прикрываясь броней, шли фашистские пехотинцы. Приближались они к мосту медленно, осторожно.
Сержант Сапельников положил руки на взрывную машинку.
— Разрешите, товарищ полковник?
— Погоди. Впусти танки на мост.
Бронников вдруг потянул меня за рукав шинели:
— Смотри, ракета!
Зеленая ракета, а следом и две красные взлетели откуда-то с монастырского подворья, из-за смутно сереющих куполов и башен. И тотчас наверху, на стене, заплясали пулеметные огоньки. Очередь, взвихривая снег, прошлась перед нашим окопом, мы инстинктивно пригнули головы. Кричу Марченко:
— Фашисты в монастыре! Очистить немедленно!
Десятка полтора-два бойцов бросились к монастырским воротам. Поднялась стрельба, рвались ручные гранаты.
Очевидно, танкисты ждали этих ракет: машины, прибавив ход, рванулись вперед. Когда первая из них въехала на мост, сержант Сапельников резко крутанул рукоятку электромашинки. Грохнул взрыв — мост обрушился в реку вместе с танком.
Между тем на монастырском подворье разгорелся настоящий бой. Бойцы Марченко с одной стороны, связисты и разведчики Коновалова с другой окружали вражеских автоматчиков. Те были вынуждены укрыться в так называемом патриаршем дворце, где их вскоре и уничтожили.
Так закончился наш первый день в Истре.
Прежде чем продолжить рассказ, хочу вернуться несколько назад, чтобы добрым словом помянуть красноармейцев, командиров и политработников 70-го автотранспортного батальона. Трудно переоценить их вклад в общую боевую работу 78-й дивизии, особенно при отходах, когда все дороги простреливались не только артиллерийским, но и ружейно-пулеметным огнем противника, когда водителям то и дело приходилось браться за оружие, с тем чтобы пробиться со снарядами к огневым позициям артиллерии или, наоборот, с переднего края в тыл. Под Истрой, при выходе дивизии из мешка, бойцы автобата вывезли все наше имущество, склады с боеприпасами и снаряжением, а главное более 500 раненых.
Думаю, ветеранам автобата будет интересно узнать, как оценил их работу генерал армии Г. К. Жуков. Когда в штабе фронта обсуждался вопрос о нехватке транспортных средств, кто-то вспомнил о "неиспользованном резерве" — об автомобильном батальоне, который можно изъять из состава 78-й дивизии.
— Нет! — ответил командующий фронтом. — Автобат — неотъемлемая боевая часть дивизии. Его солдаты доказали это под Истрой.
Ночь на 26 ноября — мглистая, освещенная отблесками городских пожаров — прошла в напряженной работе. В штабе дивизии никто не уснул ни на час. Полковник Федюнькин доложил, что все части заняли оборону, фланговая связь с соседями — 18-й дивизией справа и 108-й слева — восстановлена. Майор Тычинин принес последнюю разведсводку: танковые соединения противника продолжали сосредоточиваться на плацдарме севернее города, его разведгруппы вели бой с нашим охранением в районе истринской больницы.
Сомнений не было: главный удар фашистов надо ждать здесь, на правом фланге, с плацдарма. Сюда мы передвинули два стрелковых полка и большую часть артиллерии. 40-й полк с приданными ему 302-м пулеметным батальоном и 871-м противотанковым артполком держал оборону по западной и северной окраинам Истры, 258-й полк — несколько в глубине, в качестве ударной группы, обеспечивая одновременно стык с 18-й дивизией полковника Чернышева. Приданная нам 146-я танковая бригада получила приказ с утра атаковать противника в Степаньково (восточная сторона плацдарма) и помочь 18-й дивизии восстановить положение. Связавшись с Чернышевым по телефону, мы договорились о взаимодействии.
На левом нашем фланге, от южных предместий города и далее вниз но реке до деревни Лужки, оборонялся на широком,  12-километровом участке 131-й полк с 301-м пулеметным батальоном. Вышедшая сюда 252-я немецкая пехотная дивизия особой активности пока не проявляла, ее артиллерия вела из-за реки беспокоящий огонь.
Перед рассветом мы с комиссаром вернулись из штаба, который расположился в селе Ивановское, в Истру, на наблюдательный пункт. Утро было такое же мглистое, как и ночь, туман долго не рассеивался. Он приглушал звуки боя, доносившиеся с северо-востока. Там, под деревней Степаньково, сражались ополченцы 18-й дивизии и танкисты 146-й бригады. У нас же первые утренние часы прошли относительно спокойно. Лишь рокот танковых моторов за передним краем 40-го полка свидетельствовал о том, что это — затишье перед бурей. Разведчики докладывали, что на плацдарме сосредоточено до четырех батальонов мотопехоты с танками.
Однако первый сигнал о возобновлении активных действий немецко-фашистских войск поступил с другого участка, из той речной излучины под монастырем, где находилось боевое охранение 40-го полка. Воспользовавшись туманом, эсэсовцы дивизии "Рейх" опять проникли в Ново-Иерусалимский монастырь — на этот раз крупной группой. Потом эсэсовская дивизия предприняла серию атак, стремясь ворваться в Истру с запада. И лишь около полудня перешла в наступление с севера, с плацдарма, 10-я немецкая танковая дивизия.
Трофейные документы позволяют нам увидеть этот день так, как он представлялся командованию 4-й немецкой танковой группы, вернее, так, как оно его изобразило в своем отчете высшему начальству.
"В излучине реки Истра, перед городом Истра, — писал генерал Хеппнер, — расположена крепость, в которую ворвался батальон СС. Из этой крепости немецкие пулеметы обстреливают все улицы города, оборону которого упорно и умело держит противник. Но так как танковым дивизиям удалось создать предмостный плацдарм на восточном берегу ниже плотины Истринского водохранилища, необходимость взятия города отпадает. На восточном берегу пехотные батальоны и танковые роты переходят в наступление.
Туманным днем 26 ноября пехота и танки 10-й танковой дивизии занимают исходный рубеж у деревни Андреевское. Вдали, за лесом, видны церковные купола и башни города Истра. Большевики ведут непрерывный заградительный артиллерийско-минометный  огонь. Скоро снежное поле покрывается глубокими воронками, черной пылью и грязью. На этом участке обороняются сибиряки из Хабаровска, спешенная конница из Ташкента, стрелки 1306-го и 1308-го полков и части танковых бригад".
Хеппнер, конечно же, пускал пыль в глаза начальству, называя монастырь, в котором размещался краеведческий музей, крепостью. Но это, как говорится, еще цветочки, ягодки будут впереди. В его отчете есть формулировки куда более туманные. Например, о действиях дивизии "Рейх". Получается, что эсэсовская пехота, атакуя в лоб, могла бы захватить Истру, но "необходимость взятия города" отпала. Спрашивается: если это так, то почему Хеппнеру потребовалось повернуть на город с севера еще и 10-ю танковую дивизию, то есть все силы 40-го танкового корпуса? Да потому, что пехота дивизии "Рейх" свою задачу не выполнила: Истру не взяла, нашу противотанковую оборону сломить не смогла, а следовательно, не открыла танкам выход на Волоколамское шоссе, на оперативный простор. 10-я танковая дивизия была вынуждена делать это сама, она натолкнулась на мощный противотанковый заслон и опять понесла тяжелые потери.
Хеппнер не хочет признаться, что задуманный наспех, не от хорошей жизни, тактический вариант, в котором пехота должна была "ликвидировать русскую артиллерию", потерпел фиаско. С этой тактикой мы познакомились еще на Озерне, о ней предупреждало нас армейское и фронтовое командование, в том числе и начальник штаба фронта генерал В. Д. Соколовский. Много позже, уже после войны, в историческом труде, который редактировал Василий Данилович, я прочитал строчки, живо напомнившие эти события:
"Встретив нашу организованную противотанковую оборону и понеся значительные потери, немецко-фашистское командование изменило тактику действий... Ударам танков противника теперь часто предшествовали атаки его пехоты, которая стремилась, используя имевшиеся промежутки в нашей обороне, проникать на огневые позиции противотанковой артиллерии и уничтожать орудийные расчеты, чтобы этим обеспечить свободу маневра для своих танков".
Так было на всем Западном фронте, так было и у нас, под Истрой. И нигде эта новая тактика не дала результата, ради которого была задумана. Потери противника в танках продолжали стремительно расти, его танковые дивизии все более теряли свою боеспособность. И фраза того же Хеппнера о танковых ротах, переходящих в наступление, отнюдь не описка и не литературная вольность. Это тоже завуалированный намек: была, дескать, в 10-й танковой дивизии большая сила — 250 — 300 танков, были полнокровные полки, а ныне остались роты.
Читая отчет Хеппнера, надо иметь в виду, что составлялся он по горячим следам поражения вермахта под Москвой, в декабре сорок первого, когда разгромленные фашистские войска поспешно отступали, когда Гитлер беспощадно шерстил свой генералитет, и Хеппнеру, чтобы уцелеть, требовалась недюжинная ловкость — надо оправдать и себя и соратников по генеральской касте и при этом не задеть самолюбие фюрера. Май сорок пятого был еще далеко, возможность откровенно поносить былого фюрера и кумира — еще дальше, вот и приходилось гитлеровским генералам как-то беречь свою карьеру, да и голову.
До позднего вечера 26 ноября 40-й немецкий танковый корпус яростно штурмовал Истру с запада и севера. Дивизия "Рейх", овладев монастырем, вплотную подступила к западной окраине. До крайних домиков оставалось 500 — 700 шагов, но преодолеть их эсэсовцы не смогли.

А.П. Белобородов Всегда в бою.