Одиночество

Развенчан, сброшена корона,
пустует королевский двор,
Больной, печальный, одинокий,
в трапезной пьян лежит король.

Его заслуги бесконечны,
и подвигов его не счесть,
но получив клеймо бесчестья
забыт и брошен его меч.

Когда его любили люди,
и шапки вверх бросал народ
Казалось что так вечно будет,
и с трона смерть лишь заберёт.

Но позади былая слава,
он призрак в брошенном дворце,
он будет пить и ползать в тронной зале,
смеяться в полном неглиже.

Остекляневшие от пьянства
его глаза пусты и тусклы,
И руки что эфес сжимали,
когда-то славного клинка
От грязи почернели и трясутся
как только пробудится ото сна.

С утра он трезв ещё немного,
и залу наполняет вопль,
он королеву свою вспомнил,
друзей что проливали кровь.

Её любил сильней короны,
сильней народа и себя.
Он сам предал свои знамёна,
Сам отдал власть, лишь бы она
Жива осталась, и простила,

но жизнь свою такой ценой
купить ей духу не хватило
И лишь вернувшись в замок свой,
в толпу ревущего народа
с балкона бросилась на вилы,
что подняты были толпой.

Он не успел ей молвить слова,
он только руку протянул,
и в миг в который на него взглянула снова,
с неё срывали платье придушив косой.

Но взгляд лишён гримассы страха,
ничто не выдавало боль,
ей было всё равно, она уже честь потеряла,
И умер для неё король.

Его не тронули, не стали сжигать замок,
но милосердие причиной не было тому.
Народ хотел чтоб он был брошен и оставлен,
чтоб разделил он с ним судьбу свою.

И меч что защищал границы раньше,
мозолистой крестьянскою рукой
в грудь первенца как в мягкий хлеб вонзился,
А он смотрел, был связан и нагой.

Клеймо, которым скот клеймили,
коров что забивали ко двору,
на лбу его прижгли, и говорили,
что помнить будет так свою вину.

Предатель, скот, позор короны
и только так зовут его,
и день за днём покоев своды
безумья разжигали зло.

Он был обманут кровным братом,
он в спину получил удар
загублен был без всяких армий,
без войск страну свою отдал.

Вино уже не оглушашало
его захваченый безумьем ум.
Лишь ненависть его питала,
непомнил он уже к кому.

И движимый лишь жаждой крови
в ночи он замок покидал,
и горе тем кто в мраке ночи
его безумный взгляд встречал.

Он нападал всегда внезапно,
своею жилистой рукой
он мог сломать даже забрало,
Вцеплялся в горло страшной быстротой.

И вскоре возвращаться в замок
он прекратил совсем, едой
его охота на крестьян снабжала,
а кровом стал склеп за тюрьмой.

И по ночам, на всю округу,
крестьяне слышат дикий вой,
и говорят порой крестьяне-
"То по жене грустит король"