Герой нашего времени - 2

  Шурик и Ильин вошли в метро. После банкетного юбилея они были изрядно под шафе, но на ногах держались крепко, и милиция на турникете не обратила на них никакого внимания. Взойдя на эскалатор, они стали продолжать свой разговор, а, если точнее, свои душевные излияния.
- Тебе стихи писать не надоело? - спросил Шурика Ильин.
- Слегка осточертело - ответил Шурик - надо сделать перерыв и попробовать себя в прозе.
- Ну и с чего думаешь начать? - спросил Ильин.
- Да уже начал - непринужденно ответил Шурик - пишу роман.
- И уже название есть? - с интересом спросил Ильин.
- Герой нашего времени - 2 - с пафосом произнес Шурик.
  Тем временем, они сошли с эскалатора, прошли по станционному залу и вошли в вагон. После того,как они сели на удобные места, разговор возобновился.
- Ну и кто же он в твоем романе? - Глаза Ильина весело загорелись.
- Молодой ученый, математик Енисейкин - многозначительно заявил Шурик.
- А фамилия Енисейкин образовалась из фамилии Печорин из-за того, что Енисей такая же сибирская река, как и Печора - констатировал Ильин.
- Ну не Лениным же его называть, Лена ведь тоже сибирская река, такая же, как Печора и Енисей. Есть еще, конечно, Обь, но фамилии Обьин, или Обьев звучат по идиотски - заключил Шурик.
 - Так может быть Обьеман, или Обьешвили? - со смехом спросил Ильин.
- Фамилия главного героя должна быть русской - изрек Шурик, не замечая сарказма собеседника.
- Так ты и устанавливал соответствие между литературными героями Лермонтова и себя, ну да, ты ведь сам математик - изрек Ильин ничего не спрашивая - и называл их по аналогии.
- Не обязательно, например, Максим Максимыч у меня проходит под тем же именем. Правда он академик и директор института, к тому же он научный руководитель Енисейкина.
- Ну и что в этом молодом учёном замечательного? - с неподдельным интересом спросил Ильин.
- А вот что - начал свою речь Шурик - один идиот сказал, а почти все остальные повторяют, что все великие открытия в науке делаются в молодом возрасте. Как известно, в математике открытия не фиксируются и нобелевские премии не присуждаются. Но это отступление от темы. Так вот, мой Енисейкин - один из тех молодых учёных, который умело пользуется этой возрастной дискриминацией. Лично он просто ничего ни в своей, ни в чужой науке не делает, но имея соответствующее образование, сумел смоделировать ситуацию таким образом, что его подписывают во все проекты, контракты и гранты, которые проходят через данную организацию, или ей предлагаются.
- То есть он балласт - уточнил Ильин.
- Он балласт во время работы над проектом, но основная фигура во время успешного прохождения заявки по конкурсной лестнице. Раньше, так подписывали академиков, пока не помрут, а сейчас молодых ученых, пока они не вышли из молодого возраста. И дело даже не в том, умеет Енисейкин что-то делать в науке, или нет. Может быть раньше что-то и умел, но сейчас у него нет на это ни сил, ни времени, а, самое главное, желания. Ему надо решать проблему выбора: на какие заявки проектов соглашаться, а на какие - нет. А для этого в заявку предлагаемого проекта надо как следует вникать, разбираться и оценивать для того, чтобы соглашаться на участие - пояснил Шурик.
- Это-то все понятно, - растягивая слова произнес Ильин, - но для того, чтобы эта научная деятельность не была прихлопнута, кто-то ведь должен что-то делать. Где рабочие лошади?
- А вот рабочей лошадью я решил сделать лермонтовского Казбича, давай так будем его пока называть, в этом своем романе я его обязательно переназову но пока не знаю как - задумываясь на ходу ответил на вопрос Шурик. Этот пока-Казбич раньше тоже был молодым учёным, но не сумел развить такой успех, как Енисейкин по двум причинам. Во-первых, он отвлекался и что-то пытался делать по науке, а надо было не отвлекаясь реализовывать успешное амплуа молодого ученого, а во-вторых, тогда еще возрастная дискриминация не достигла таких масштабов. В результате, он, по настоящему не развил успех молодого ученого и не подал в срок кандидатскую диссертацию. Все отлаживал свою компьютерную программу, которую, кстати, назвал "Карагез". Он даже не позаботился о тепленьком местечьке, куда можно устроиться, когда по возрасту выйдешь в тираж, как молодой ученый. Как только пока-Казбич перестал быть молодым учёным его тут же обобрали. Программа "Карагез" была тут же украдена, а вместе с ней была украдена и диссертация. Это случилось само собой, как бы заодно, ибо диссертация основывалась на этой программе.
- А программу и диссертацию, конечно, украл Енисейкин - попытался угадать Ильин.
- Ничуть не бывало - парировал Шурик - Енисейкин благороден, вернее косит под благородного. Это за него сделали другие. Теперь и программа, и диссертация - предмет интеллектуальной собственности большого научного коллектива, который номинально возглавляет Максим Максимыч, он все-таки академик, а фактически Енисейкин, потому что существование этого научного коллектива он умеет эффективно использовать.
- Так значит главная сволочь это Максим Максимыч? - с радостью в голосе спросил Ильин.
- Ни в коем случае - отвечал Шурик - Максим Максимыч, точно также, как и Енисейкин, и знать не знал, у кого всё это уворовано, но своей подписью основные документы, конечно, скрепил. Ну вот ты и познакомился с пока-Казбичем, но ума не приложу, как его в моем романе назвать.
- Казбичман -  уверенно произнес Ильин, многозначительно подняв указательный палец правой руки вверх.
- Конечно Казбичман - глаза Шурика разгорелись не на шутку - как это мне самому в голову  не пришло. Ты, Ильин, попал в десятку.
- Я всегда попадаю в десятку - уверенно сказал Ильин - а как с остальными героями, например с Грушницким?
- А вот тут у меня свежак, так сказать собственное видение - оживленность Шурика при этих его словах возросла еще сильнее, и он продолжал - первое, это я грушу переделаю на яблоко.
- Наверное, Яблоницкий - не задумываясь высказался Ильин.
- Этот вариант я продумывал и решил пока проехать - возбуждение Шурика не спадало - потом Яблоницкого я переделал и решил дать своему герою фамилию Яблицкий.
- И на чем же сердце успокоилось? - заинтересованность Ильина достигла максимума.
- Я решил остановиться на фамилии Яблинский - уверенно произнес Шурик, и продолжал - этого персонажа я, конечно же, наделю чертами  Грушницкого, но не только. Яблинский будет образ собирательный. Я, так сказать, решил расширить и углубить, так любили выражаться в брежневские времена. Фамилия Яблинский подходит к партии Яблоко даже больше, чем реальная фамилия нашего великого экономиста, чертами которого я решил наделить его тоже. И основное, что я хочу донести до читателя, то что в наш картонно-фаянсовый век, кстати, так наш век назвал историк моды Васильев из модного приговора, Енисейкины побеждают не только Казбичманов, но и Яблинских тоже.
- Раз уж ты так круто замахнулся, то боюсь народ тебя не поймет. Для многих, герой, соответствующий такому названию, как твое, ассоциируется с успешным бизнесменом на вроде олигарха - заявил Ильин удивленным голосом.
- Ну во-первых, у такого бизнесмена опасная жизнь, а у Енисейкина жизнь абсолютно безопасна. Во-вторых, институт, в котором Енисейкин работает жутко секретный, и его охраняет великое множество чекистов, хотя по сути охранять там нечего. И именно из-за этих чекистов многие бизнесмены мечтают попасть под крышу этого института, потому что там их никакой рэкет не достанет, и арендуют там площади. Так что жизнь у Енисейкина всем на зависть. С одной стороны, знай дырки на пиджаках для наград прокручивай, да зарплату на банковском счете проверяй, а с другой, аренду во время собирай, но не зарывайся - закончил Шурик.
  Последние слова Шурик произнес почти скороговоркой выходя из вагона, не успев попрощаться с Ильиным.
  Александр Черняев, 17.06.2016.