Песня второй встречи

Витусе

Вода была тяжёлой, а небо по-честертоновски к Богу взмывало,
Но это был северный Бог, он говорил: всё начни сначала,
И если будет трудно, я пошлю всех божественных сфинксов,
И время, как Бетховен, по просьбе Чака Берри, подвинется.

А я слушал и думал: у декабря голос скользкий,
Но что он может сделать с тем, кто жил на Подольской?

А кругом стояли дома, они все знали древние тайны,
А в небе не было ни одного ангела, который бы не был хрустальным.
Они все нам пели что-то весёлое про Господа и серебро,
И сколько ни слушай, так выходило, что ты есть моё ребро.

А я слушал и думал: на других станциях не забуду,
Как ходил тебя встречать к Технологическому Институту.

Мы больше не ходим с мусорными пакетами, везде есть удобные железные рты.
И я так и не сумел пересчитать все городские мосты.
А тебе будет с кем играть в маджонг чёрными и белыми фишками ночей,
А стрелки сердца будут показывать время точней.

А я всё думал, на улицах Питера – лекарство от нашей тоски,
Осталось только уговорить тебя сменить твои каблуки.

Даже Петербургские расстояния не так велики.