Душа города

Украшенные мертвой головою
И черным стягом светлые врата
Бесшумно затворятся за спиною
А жизнь убогим светом залита!

И наползает жуткая картина –
Дождь, нечистоты, злоба, слизь,
Порывы ветра и пары бензина
С бесшумной, жуткой молнией слились…

И дряблые, чудовищных объемов,
Нагие груди города лежат –
В гниющих струпьях – вплоть до окоема –
И дышат ржавью неба и дрожат.

II
По улице, в проплешинах рассвета
В раскачку баба, в свой вонючий дом
Бредет. Под улюлюканье кларнета –
На нем играет бесноватый гном.

За ней, как на цепи, бредет орава,
Охваченных злой похотью мужчин,
А гном играет гнусно и кроваво –
Хромой, седобородый бабуин…

Блестит кругом, как золотой песок, разврат –
Сосущее дитя вонзает зубки в грудь,
От похоти визжа, старик залез в девичий зад,
Сжигаемый желанием вспорхнуть –

Как бабочка над кустиком. Над розой-
Бьет кровь из лона, близится содом,
И девственность убита непотребной позой –
Старушечьим корявым языком…

 

III
По рынку растекается жара
И полдень извивается в пыли
И нищие у каждого ларька
Убогими цветами расцвели.

С их плеч стекает гнилостное лето,
Их убивает мир в его огнях
И солнце, как протухшая комета,
В последних корчах рушится во мрак…

IV
В ночи – жестокий грохот похорон,
Прогнулся под ногами мост и гроб,
Зловоньем разложенья зачумлен,
Струящимся, как пакостный поток.

Мертвец беззубым ртом лепечет. Флером
Одетый и задушенный венком,
Рубин, с небес упавший метеором,
Сжег сонную артерию огнем.

Он сладок в саване, как леденец,
Гниль смерти – изумительная сласть,
Так сладко пахнуть может лишь мертвец,
Так скалится лишь мертвенная пасть…

V
По небу тучи шмыгают бессонно,
А тени их шныряют по земле,
И каждая – проклятую корону –
Светило Страха носит по земле.

Тогда колоколами над землей
Рассыплются увядшие цветы
И виселицы в муке золотой
Воздвигнутся, как новые кресты.

И вот закат грядет из далека
И город станет скопищем огней –
И солнце будет мордою быка
И кровью нашей  - красною на ней!