имя твое горит на губах огнем

имя твое горит на губах огнем, не отыскать мне теперь тебя даже днем, не отыскать ни ночью,  ни на заре, фея, быть может, привиделась только мне?

та, что навеки украла земной покой, и следы свои смыла лесной росой, обрекла ты гореть, раскаляться, рвать, позабыл я свой дом и родную мать, позабыл сам себя, по полям брожу, жизнь доверяя пороху и ножу, слово свое продаю за звенящий грош.

горькой полынью в ночь ты меня ведешь. сладкоголосая фея - гони в туман, я по холмам иду, обессилен, пьян. я по холмам иду за твоей рукой, имя твое на губах – ледяной звездой, тысячу жизней жил  - все тебя искал, злая судьба показывала оскал, но в зеркала озер, и в речную муть я все глядел. и пил ядовиту ртуть,  я всем травился, только б тебя забыть, только б порвать связующую нас нить.

ты все играла, в раз прогоняя прочь, я, заболев тобой, жаждал превозмочь, только тоска корнями вросла в хребет, и я упал навзничь перед веком бед. ты хохотала, плакала, но ждала, - вот я покорный, руки – оплот тепла. имя твое осыпалось как песок. я бы тебя от нечисти уберег, но не нужна протянутая рука. ты все по-прежнему, дикая, далека. я ухожу не глядя, в лесную глушь, ты на холмах танцуешь, не зная стуж.

я ухожу – и вспыхивают мосты.
пусть все будет так, как захочешь ты.