Детдом

Нет, я не моралист, гуляю
сам по себе я, как тот кот,
и за людьми который год –
не без опаски! – наблюдаю.

Гуляю, грусть в душе тая,
и улыбаюсь встречным лицам,
хотя пора не веселиться,
а плакать. Соглядатай я.

Идя по улице, я в оба
гляжу. Стих, зрея в катакомбах
сознанья, рвётся в мир большой:
являюсь всё-таки левшой,

не подковавшим ни сверчка, ни
блохи, ни маленьких иных
зверей; в детдоме евшим жмых...
Как горд я был, как шаг чеканил

У памятника Ильичу.
Надеялся, что по плечу
Ильич меня однажды хлопнет,
подпрыгнет, ножкою притопнет

и скажет: «Ты, бгат, молодец,
Я знаю, что вас плохо когмят.
Завхоз вогует, есть и кгоме.
Мы – коммунисты! Наконец,

Нагоду дали мы свободу!
На чистую выводим воду
и не таких мегзавцев, как
дигектог и завхоз. В ЦК

не доглядели. Не позволю
детишек голодом могить,
А тех вгагов могилы гыть
себе заставлю: не уволю –

отпгавлю сволочей в тюгьму!
Там их научат всех уму!»
Так думал я, наивный. Мы же
в детдоме жили и, как мыши

церковные, туда-сюда
шныряли вечно и всегда
голодные, как мыши эти.
Мы рады были и галете

сухой. Мы знали, что воров
Немало и средь поваров,
пузатых и среди рабочих
по кухне, алкашей. Короче,

о многом знали мы, но что
поделать мы могли? Мы были
детьми. Порой нас даже били,
жестоко били – ни за что!

6 – 7 июня 2016