Рассказ. Я- живой

     Всё было хорошо или более-менее хорошо до того момента, пока меня не усадили в маленькую тесную сумку с несколькими мелкими отверстиями и не увезли в неизвестном направлении.  Полагаю, что везли, потому как слышал шум и какой-то новый, ранее непонятный моему уху гул. Мне было трудно что-то разглядеть в мелкие отверстия сумки,  несколько раз я щурил глаза от яркого света и от струй прохладного воздуха.  Мне трудно ориентироваться, сколько именно времени я был в пути, но я всё больше чувствовал жуткий голод.
    Вообщем, по истечению неопределённого, в моём крохотном и ограниченном сознании времени, сумку со мной положили на что-то твёрдое и очень неприятное. Вокруг меня я слышал множество громких разговоров. Всё это время, не подавая никаких звуков и не тревожа никого своим присутствием (видимо, это было моим большим минусом), я продолжал терпеливо ждать. Во-первых, вызволения из тесной сумки,  во-вторых, миски с едой или хотя бы водой. И когда мне стало совсем невмоготу, я начал издавать вполне характерные для меня звуки, которые я умело чередовал по силе и интенсивности. Опять же не могу определить, сколько времени продолжались  мои попытки достучаться до кого-либо.  Все знали, что я обладал редкой терпеливостью, но знали бы они, каких сил мне это стоило!
    Да, меня освободили из плена, первое, что бросилось в глаза, - это всё абсолютно другое и новое вокруг, хотя с прежними хозяевами.  Я грустно зевнул и осторожно, тихо, может, немного нервно побрёл искать свой новый  укромный угол. Ни воды, ни еды мне никто не давал, видимо, опять было не до меня. И где бы я не находил свой новый угол, там всегда царила какая-то суматоха и шум... Но я всё-таки заснул, причём очень долго спал. Разбудил меня болезненный голод и непрерывные урчания в моём желудке. Просыпаясь, я не только широко зевнул и лениво, нехотя потянулся, но и издал очень громкие, непривычные  для себя, звуки. Я так хотел быть услышанным! Но, кажется, опять никого и опять никто. Пахло чем-то вкусным и я, возможно, побежал следами запаха. Мои хозяева сидели за столом, смакуя что-то очень вкусное. Вдруг в меня попал какой-то круглый предмет, затем отскочил от меня. Да, это был мяч, скорее всего. Кто-то потянулся своими руками ко мне, кто-то больно потянул за хвост, а кто-то третий, наконец-то мне протянул желанные миски. Было не очень вкусно, но я съел всё, так как был очень голоден. Спустя какое-то время, передо мной открылась дверь, и я впервые почувствовал то, что никогда до этого не чувствовал. Мне было легко дышать, воздух был чистым и душистым, не было никакого неприятного моему уху, шума. Возможно, так выглядела моя свобода?
    Я осторожно огляделся и побрёл. То, на что я ступал, было чем-то очень нежным и мягким. Настолько, что мне захотелось покувыркаться, именно так, как делал я это в детстве со своими братьями и сёстрами, именно так, как научила меня моя мама. Что-то зашевелилось вдалеке  и я впервые осторожно приближался к своей добыче. Постепенно, не спеша, я открывал для себя новый, неведомый ранее мир.
    Бродя, бегая, изучая,  в какой-то момент, я оказался «не у себя».  Или оттуда вкусно пахло или, может, оттуда исходил какой-то особенный тёплый уютный воздух. Там было тихо и спокойно. Наверное, мой вид был жалким или не очень приглядным, потому что мне сразу предложили много всяких вкусностей. Они смотрели на меня и о чём-то долго разговаривали со мной. Мне понравился тон и тембр их голоса.  Я  присел, даже прилёг, упоительно смотря по сторонам. Странно, я не был у себя, но мне не было страшно.  Меня хотели погладить и взять на руки, но я не решился и ушёл. Наверное, я поступил не очень хорошо: пришёл, поел и ушёл...
    Я возвращался к себе и уже мечтал о них…  Спустя какое-то время я был уже не против посидеть в тех, чужих руках. Главное, я перестал что-либо просить и требовать у себя, потому что знал, что те, чужие мне способны дать всё, лишь посмотрев на меня. Удивительно, но, выходит, часто достаточно одного лишь взгляда?
... Для меня начались очень тяжёлые времена, когда наступила зима.  Не знаю почему, но меня оставляли целый день на улице. Вообщем, я шатался взад- вперёд, кое-как разогреваясь. Когда было совсем невмоготу, шел к ним, тем чужим и добрым.  Мною всё больше и больше овладевало ощущение моего полного комфорта там и… свободы. Здесь я не был бездушной игрушкой, я чувствовал себя полноценным членом семьи. Меня  встречали, за мной выглядывали в окно, как будто зная и чувствуя, когда именно я приду. Наверное, понимая моё желание остаться навсегда, они, добрые и щедрые, никак не препятствовали мне.   Но когда приходила ночь, меня бережно на руках уносили ко мне домой. Я не понимал, почему и зачем?  Так было много раз до тех пор, пока я не спрятался однажды глубоко в шкафу. В конце концов, это было моим окончательным решением.  Сквозь приоткрытые дверцы шкафа я слышал, как приходили мои старые и искали меня, как они кричали…     Как же мне было страшно, кажется, я даже дрожал, поджав хвост, как собака, ощущая свою собственную беспомощность и несостоятельность. Через некоторое время воцарилась полная тишина, та привычная нежная тишина, присущая моему новому дому. Меня, на моё удивление, нашли, взяли на руки, горячо обнимая и осыпая десятками, щекочущих меня, поцелуев. Я был счастлив, умиротворен, наверное, я улыбался в тот момент...
    На следующий день я пришёл к своим старым, в надежде остаться понятым. Но что-то мокрое и тяжёлое коснулось моего хвоста, кончики моих ушей вздрогнули от привычных здесь громких криков… Дверь за мной закрылась , окно зашторилось и были убраны все мои миски. Да, я понимал, что был наказан.  Я был унижен и растоптан.  Я чувствовал себя плюшевым котом, не более. Бесчувственным и неживым, у которого нет права на выбор и на ту сладкую свободу, запах которой ещё витал в воздухе.  Неужели и, вправду, я лишь дешёвая игрушка? Мне было больно. Закрыв глаза и съёжившись, я пытался уснуть, но так и не смог. Я пытался выдавить из себя какие-то звуки, но и это мне казалось какой-то непостижимой задачей. Несмотря на то, что  ближе к вечеру мне вернули мои миски с каким-то сомнительным содержимым, аппетита у меня не было…
    Наверное, каждый день я слышал такие дорогие моему сердцу голоса моих новых хозяев. Видимо, приходили в надежде меня забрать, по крайней мере, я так думаю. Но потом последовали типичные крики моих старых хозяев, видимо, их не покидало чувство собственности за свою игрушку-меня.
    Я пытался карабкаться по батареях на окно, чтобы увидеть жизнь, тот маленький домик напротив, где меня  ждали и до сих пор ждут. Там, где так уверенно дышала свобода. Моя свобода.
    Я по-прежнему практически ничего не ем, и с каждым днём мне всё сложнее и сложнее карабкаться на то маленькое окно... Так и коротаю я остаток моей никчемной кошачьей жизни. С закрытой дверью,  шторами и с миской чего-то полусъедобного. О большем меня никто не спросит и большего мне никто не даст. Если бы я мог говорить, хотя бы вымолвить два слова... »Я– живой»...


                (06.06.2016)

Картинка из интернета. Спасибо автору.