Засела в сердце скорби стыдь

Засела в сердце скорби стыдь,
И без желанья говорить
Решил, что лучше написать,
Отбросив робости печать.
Быть может, чтоб потоки мысли,
Что над главой дурной нависли,
Расставить по местам, при этом
Я не гонюсь за высшим светом.
Своим отчаянным челом
Не жду подарков от мессии
И строки неумело сии
Пишу, не зная для чего.
Чтоб душу распахнуть, быть может,
Изливши то, что думой гложет.

К чему ж нутром теперь кривить?
Я молодой успел остыть.
И в буйной страсти разговора
Для чувств и мыслей нет простора.
Наш мир на радости убог:
Земное счастье быстротечно,
Да я и счастием беспечно
Его наречь никак не мог.
Поникла голова худая,
От скуки быта без огней,
Ведь жил я, с каждым днем сильней
Себя вопросом угнетая:
Какой от светлой думы толк?
Рожден и я землёю грешной,
Но есть моя вина, конечно,
Что сердцем я в пороках смолк.
Лечить больные взгляды в страсти?
Нет! не отдамся я напасти -
Мне чуждо это слово впредь:
Душой мне дважды не гореть.
Теперь смотрю на мир угрюмо
В плену неласкового трюма,
Но всё же, как большой простак,
Люблю я жизнь за просто так.
И вот прильнул лицом к окошку:
Вдали златится небоскат,
Сирень пестреет понемножку,
Но все ж при мне моя тоска.
В свету вечернем утопая
Земля, подобна янтарю,
И пусть в груди хандра немая,
Я жизнь за всё благодарю!

А коль кому-то доведется
Прочесть ума больного чушь,
Прошу, пусть с критикой не рвется,
Писал угрюмый я к тому ж.
Но может, кто-то и уважит
Хоть пониманием простым,
Заметив что-то, кроме блажи,
Убрав со строк вуаль и дым.