03 06 099 Творческая ответственность

1
Вопрос обширный, и он предполагает несколько уточнений.
Во-первых, является ли афористика дочкой философии? Или, проще говоря, ищет ли афорист в своём творчестве истину, ставит ли перед собой эту задачу? Если да, то какая может быть ответственность? Ответственность за мысли и выводы, к которым они привели? Даже если выводы эти окажутся весьма нелицеприятными, при чем тут ответственность?
Как все пути ведут в Рим, так и все пути ведут к Истине. Ну, или от неё. На пути к Истине человек может ошибаться, может заблуждаться... В афоризмах автор лишь высказывает свою точку зрения, которая всегда будет ошибочна, в силу своей односторонности. Точка зрения - всего лишь точка, и не может учитывать всех жизненных обстоятельств.
При таком философском подходе к жанру, единственный вид ответственности - признание своих ошибок и попытки исправить их с помощью других ошибок, столь же неизбежных (См выше или рядом).
Итак, афористика как филиал философии не должна нести ответственности за свои неизбежные ошибки при поиске Истины.
Впрочем, это направление афористики в настоящее время встречается крайне редко.

2
Другая разновидность афористики — это настойчивые попытки авторов высказать наболевшее или надоевшее. Своего рода ассенизация души. В поэзии этот жанр называется лирикой. Подобная лирика редко бывает чистой. Обычно, на неё накладывает отпечаток воспитание, общественные нравы и многочисленные авторские комплексы. Именно из этих трёх составляющих складывается, так называемый, «внутренний редактор». Ответственность за подобную лирику, в том числе и в афористике, возможна только перед собой, перед своей совестью. Позволяет тебе совесть написать: «Я хотел бы ещё разок её вые...ть» - так и напишешь. Не позволяет, - пойдёшь в обход и напишешь: «Я помню чудное мгновенье...»

Но даже когда всё уже написано, ты вряд ли станешь публиковать первый вариант. И главным ограничителем тут становится уже не совесть (она уже позволила), а страх. Страх перед общественным мнением и возмездием за свою писанину.

А общество у нас разное, зачастую вовсе не толерантное. В этом постоянно убеждаешься, сталкиваясь, например, с реакцией исламистов на С. Рушди или с «Индексом запрещённых книг» или с Законом о ксенофобии.

То есть, государство законодательно подтвердило и закрепило идею о том, что существует информация, опасная для общественного сознания и морали. Как только твоё творчество, в том числе и лирическое, выходит за рамки, установленные Законом, наступает ответственность, как административная, так и уголовная.

Тут всё просто: не нарушай закон - не придётся отвечать. Другое дело, когда ты опубликовал свои произведения ещё до появления Закона. С одной стороны, Закон обратной силы не имеет, и никто не должен предъявлять тебе претензии за то, что написано до его появления. Когда тот же Климов писал свои книги - они были вполне законными. Потому что Закона не было. Зато теперь они стали запрещенными и ксенофобскими, потому что Закон появился. И если кто-нибудь рискнёт их публиковать, ответит по закону.

А с другой стороны, попасть под цензуру, или, хуже того, под Закон - реальный шанс любого автора. Любого, кто упомянет евреев, можно обвинить в антисемитизме, негров - в расизме, марсиан - в ксенофобии, женщин - в мужском шовинизме. И в оскорблении чувств верующих, заодно. Более того, риск написать что-нибудь такое, что завтра объявят подрывным, оскорбительным и шовинистским, с каждым годом растет. Там, где раньше была «свобода слова», нынче свирепствует «политкорректность» Причем, американская политкорректность даст сто очков вперёд нашей цензуре. Хотя и у нас под понятие «ксенофобия» можно подвести половину литературы, в том числе и всю классику. И нет никакой гарантии, что список «запрещенных тем» не будет расширяться и дальше, и всё, что кажется сегодня милым, пушистым и политкорректным, не объявят завтра ксенофобским и неприличным. Например, упоминания о блондинках. Или родственники Штирлица объявятся с исками о защите чести и достоинства прапрадеда.

Даже если всё предусмотреть и предохраниться со всех сторон, то сама судьба может подбросить какой-нибудь неприятный сюрприз. Двадцать лет назад, кто мог подумать, что совершенно невинное, практически целомудренное словечко «трахнуть» станет полным аналогом непристойного слова «е...ть» и, наряду с основным смыслом, примет на себя цензурные риски? Так что, не исключено, что современные «невинные» слова завтра не объявят нецензурной похабщиной, а Вас - непристойным автором, ксенофобом или расистом.

3
До сих пор речь шла об ответственности за «лирику», то есть, произведения, проистекающие непосредственно из «души автора» Но афористика - это не только лирика. А чаще, и не лирика вовсе. Афористика - один из литературных жанров. И нравственная позиция автора не совпадает и не должна совпадать с позицией его персонажей. Даже в тех произведениях, когда речь идёт от первого лица.

И в этом есть свои сложности. П.П. Шариков произносит: «В очередь, сукины дети, в очередь!» Но в сборнике афоризмов под фразой стоит вовсе не «Шариков». Там стоит: М. Булгаков. С одной стороны, конечно, правильно, ведь автор фразы действительно Булгаков. А с другой стороны, фраза эта вовсе не отражает отношения Булгакова к окружающему миру.

Но не знакомый с «Собачьим сердцем» читатель переносит своё негативное отношение к фразе не на персонаж (упоминания о нем нет в сборнике), а непосредственно на автора. Вот, оказывается, какой нехороший этот Булгаков, какие пошлости писал, так пусть ответит за них!

Конечно, недоразумение вскоре разрешится, и книгу прочитают, и извиняться, может быть.

А куда деваться афористу? Книга - в душе, литературный персонаж - в голове, а на поверхности только фраза и подпись. А ну-ка, ответь за свою грубость и пошлость! И что ответить? Это не я, это мой литературный персонаж «Гоги», Вах! ? А если не Вах!, то это уже и не Гоги? Получается, уже и не Гоги. Получается,  это - автор, зараженный мужским шовинизмом и прочей ксенофобией. А если всё-таки Вах!, то ещё и кавказцы обвинят в ущемлении их национальной гордости, и в шовинистической неполиткорректности. Об ответственности напомнят и к порядку призовут. К ногтю гниду! Ну, это так, для порядка :)

Так что, афоризм как литературное произведение рискует ничуть не меньше, а то и больше, чем афоризм лирический, выражающий авторскую точку зрения на ту или иную тему.

Когда мы говорим об афоризме, как о литературном произведении, необходимо отметить еще кое-какие проблемы. Прежде всего, это графомания. Современные графоманы не пишут повести и романы. Они пишут коротенькие стихи, СМСки, статусы и афоризмы. Они берут количеством. Если в былые времена графоман писал за свою жизнь 3-4 романа, то сегодняшние графоманы заваливают своей низкопробной продукцией все сайты. Они перекрывают путь действительно талантливым авторам. Графоманы - это тысячи и тысячи афоризмов - вторичных и скучных. Или весёлых и оригинальных. В том вся и беда. Афористику, как жанр, убивает не цензура, а её отсутствие. Должны ли графоманы нести ответственность за свою бездарность? Безусловно! По всей строгости Закона.

Увы, нет такого Закона. Да и никто из графоманов таковым себя не считает. Куда проще разоблачить тысячу плагиаторов, чем одного графомана. Ну, нет таких критериев, таких заборов, которые отделяли бы агнцев от козлищ, позволяли отличить хорошие афоризмы от плохих.

Так же, как нет и не было идеальных афоризмов, полностью свободных от недостатков, и недоступных для разгромной критики.

Другое дело, что у графомана афоризмы состоят из одних только недостатков, ибо в них «что хорошо, то не ново, а что ново, то не хорошо». Графоман не замечает даже очевидных своих недостатков. Да и как ему их заметить, он ведь графоман! Ну, и как осуждать его в неведении? Его можно только пожалеть.

Но он-то себя ущербным вовсе не считает. У него высокие читательские рейтинги, у него достаточная известность. Он востребован читателями - такими же бездарными, как и он сам.

Критику он воспринимает как кровную обиду. И в ответ срывается на оскорбления, либо гордо её игнорирует. Он не стремится к исправлению недостатков, потому что у него их нет.

К графоманам примыкают и те авторы, чья цель в творчестве состоит не в том, чтобы донести определённую информацию до читателей, а в том, чтобы сочинить афоризм, которого раньше не было. Не важно, о чем, и непонятно зачем.

Так проявляет себя инстинкт творчества, когда он реализуется при минимуме средств и навыков.

4 
Ещё один вид афористики, который вплотную примыкает к литературному жанру, но не сливается с ним - это агитки, лозунги, назидания и пр. Посредством таких афоризмов автор не только пропагандирует свою позицию, но и пытается навязать её другим. Тем, которые без позиции.

Понятно, что подобный подход сильно раздражает тех, у кого позиция другая. На агитатора тут же обрушивается шквал критики, его осуждают, с ним спорят, с ним конфликтуют, и, в конечном счете, каждый остаётся при своём мнении. Один - один. Ну, или ноль - ноль. Потому что агитки, как жанр, не приемлют аргументов и не ищут истины. Они её уже нашли.

Более того. Зачастую, афоризмы-агитки обслуживают интересы не конкретного автора, а определенной социальной группы, частью которой автор себя позиционирует.

Автор осознанно или бессознательно становится выразителем групповых интересов: семейных ли, религиозных, партийных, национальных, спортивных, сексуальных и прочая, и прочая.

Обсуждать, осуждать, аргументировать, взывать к разуму и наставлять на путь истинный такого автора абсолютно бесполезно. Ведь ему в затылок дышит вся его группа. Не может же он стать предателем их интересов!

За подобными агитками не всегда просматриваются групповые интересы, но в них всегда присутствует определённая безаппеляционность. Мнение автора-агитатора не нужно опровергать. Его нужно либо принимать к сведению, либо игнорировать. Либо противопоставлять ему свой афоризм с другой, противоположной точкой зрения. А читатели пусть сами разбираются, кто из вас правее.

Вот только автор-агитатор тут же заносит тебя в список «врагов» и душегубов. Да и кто еще, как не враг, может быть по другую сторону баррикад?


- Добрый день, Игорь!
Так много всего в ощущениях и мыслях, что может и стоило писать хотя бы завтра...
Я ничего подобного не ожидала и просто пребываю в лёгком шоке. Постараюсь профильтровать экзальтацию.
Муза, бл@.


Есть ещё одна группа афоризмов достойная осуждения. Это – афоризмы, выполняющие определённые задачи, далекие от задач литературных. Это афоризмы – вампирские энергетические ловушки. Их цель – разблокировать человека, смутить его, залезть под шкуру, вызвать негодование, обиду, страх. Разблокированный (лишенный защиты) человек становится доступным для вампирской агрессии.
«Я люблю смотреть, как умирают дети» - пример такого творчества.
Как правило, эти афоризмы напрямую направлены против человека и человечности, против лучших человеческих качеств, против любви, доброты, милосердия и пр. «Пошатнувшегося подтолкни, упавшего добей»
Достигается двойной эффект: мало того, что человеку плюнули в душу, так от него же ещё и энергетически подпитались. И не важно, что автор и читатель не знакомы друг с другом напрямую. Афоризм становится представителем автора, а производимое им возмущение в обществе настолько велико, что и автору достается своё.
Бывает, что агрессии подвергаются не только отдельные личности, а целые социальные группы. «Бей жидов, спасай Россию!» Национальные обиды в нашем обществе ещё сильны, и обращение к национальной теме – благодатная почва для подобного рода агрессии. Конечно, за подобного рода афоризмы можно привлечь и по закону. Да. Но для энергетических вампиров нет преград, и закон они легко могут обойти. «Если бы Бог не хотел, чтобы детей ели, он бы не сделал их такими вкусными» - это не ксенофобия, не педофилия, и даже не пропаганда каннибализма. И тем не менее, определённую категорию населения эта фраза смутит и деблокирует. Но официально тут придраться не к чему. Обычный «черный юмор», коего, впрочем, много на российских просторах.

А с другой стороны, есть такие категории населения, которые невозможно не обидеть, как ты там ни крутись. Как ты негра ни назови, он всё равно будет обижаться. Негры, ниггеры, черные, блэки… - всё это очень обидные слова. Последнее политкорректное название – афроамериканцы. Глупее не придумаешь.
Но при этом нет никаких гарантий, что лет через пять-десять и это название не станет обидным. И придётся поборникам политкорректности придумывать новые слова, лишь бы не назвать негра негром. «Обамоиды» какие-нибудь или «афродиты».
Это – другая крайность, когда вампирская деблокировка проводится с помощью культивирования мнимых обид.
Ну, и какова должна быть ответственность, как и кого наказывать в подобных случаях?
Понятно, что каждая фраза несёт в себе определенный заряд. Либо это заряд добра, либо заряд зла. Но всё это добро и зло так запутано друг в друге и само в себе, что невозможно удалить одно, не поранив другое. Это по силам только пророку, который способен предвидеть, «как слово наше отзовётся». Ну, и много ли среди нас «пророков»?
Так что, каждый автор решает, на чьей он стороне, Бога или дьявола, добра или зла. И каждый автор должен отвечать за своё творчество перед совестью и Богом. Но и перед читателями.

И последнее, чего я абсолютно не приемлю, и считаю недопустимым – кодировка (нейролингвистическое программирование) с помощью афоризмов. Примером такого кодирования может служить всё та же фраза: «Бей жидов, спасай Россию!» Случайно ли, нет ли, но слова, звуки, смыслы в этой фразе расположены таким образом, что оказываю сильнейшее воздействие на неподготовленную психику.
Слова могут забыться, но программа уже заложена: что надо сделать, с кем и почему, и все твои действия полностью оправданы, потому что ты делаешь доброе дело – спасаешь Родину.
При всём при этом, кодирующие фразы являются вершиной афористики. Ведь именно они, а вовсе не парадоксы, оказывают максимальное влияние на умы и души.
И всё-таки такие фразы являются злом. Даже когда происходит кодирование «на добро». «Возлюби ближнего…», «подставь щеку…» - кодирование влияет на психику, обезличивает человека, лишает его права выбора, данного ему Богом.
Человек превращается в марионетку. В добрую ли марионетку при кодировании на добро; в злую ли… Но он уже не принадлежит себе. У него лишь сохраняется иллюзия самостоятельности…
И всё-таки, лучше изготавливать добрых марионеток, чем злых. И самому приятнее, и ответственность перед Богом меньше. А?

Ну, как, ничего я не забыл?