Наше всё

«Наше всё» – конечно, то,
что разучивали...
Бойко начинаю…

– Не потом –
выпью сразу, позже в койку?!

– Ты сегодня слабоват,
укатали сивку, знамо,
раз в дебюте детский мат
объявили, но упрямый,
коли снова с бодуна
жаждешь выпивки?

– Намедни
был мне сон, где не одна –
весь гарем
просил не медлить.

– Ломкий грош тебе ярлык,
поделом, куда ни гляну,
всё, чему учила, вмиг
улетучилось,
про Анну ты бы вовсе
ни словца?
Подхарчился, сдай тому же!
Нет же, надобно бряцать,
где ни попадя про мужа
намекая, дескать, лось
он таперича, сохатый…

– Лей побольше!

– Вкривь и вкось
бакенбарды брось лохматить,
я теперь не абы как
знаю сказки, где арапу
прайс, отнюдь, не четвертак,
оконфузился и драпать!?

– Ах ты, милая карга,
я пиит с большим… большущим!

– Хватит, Саня!
Мне соврать не получится,
о сущем покалякаем?
Надысь допекали кредиторы:
ты, как лещ, у них подвис
на крючке, опять в который –
сотый, тысячный…
Небось,
на халяву сдёрнешь к девкам?

– Это, что же, я – альфонс?

– Ох, видать, упился
крепких
и сготовленных не мной…
Сколь же выхлебал напёрстков?
Головёнку-то промой –
духаришься больно хлёстко,
весь в долгах погряз,
коряв стал немыслимо,
к тому же, и не фон барон,
не граф, недотёпа…

– Няня, хуже!
/И пускал слезу/

– Не хнычь, царь поможет,
зря ты хаешь все его дела,
опричь самого себя!

– Лихая, видно, выпала стезя
мне, большущему… с весомым?

– Да не сом ты, вялый язь,
выпей лучше, вон, крюшона
я заквасила, всхрапни,      
опосля замерю – так ли?

Полетели мухой дни,
«наше всё» ярился:

– Макли вертят все,
кому ни лень норовят куснуть,
потроллить –
мол, сплошную дребедень
я вываливаю…
/Ой, ли!/

Неопрятен?
/Это… да!
Не из праведных чистюлей,
вместо мыла – лебеда,
не чета мне даже Нулин/

Мутный хлыщ-кавалергард,
на супружницу наехав,
орогатил?
Нарасхват обо мне слушки,
до смеха разве тут,
скажи мне, нянь?
Анька, так себе, добавлю –
дряхловата…

– Не буянь,
вмиг напорешься на саблю!
Спи, кудрявый, спи, лохмач…
«Ихним всё» ты стать обязан…
Сколь замужних ни дурачь,
всё едино…

–  Где же разум?
Дай-ка, кружку,
может, в ней притаился?
Лей до края…

– Не пора ли стать скромней,
жить попроще,
не марая:
ни себя, ни прочих уз
и не шлындать, где попало?
Оххх, достанется, боюсь,
по рогам кому всё мало?!

То ли трёп, а, может, быль –
я там не был, но…
листая мемуары,
мыслей стаи так и кружат,
непростая жизнь у всех,
кто всё любил.