1001. Ночь 16

1001 НОЧЬ ШАХЕРЕЗЕТДИНОВА

(По мотивам произведений Д. Дефо, А. Солженицына, В. Шаламова, Р. Малиновского, А.Мартыненко и т.д.)

Памяти прадеда, Василия Каширина, сгинувшего на полях
Первой Мировой и Памяти жертв сталинских репрессий
посвящается
               
НОЧЬ 16
В которую мы узнаём, как Робинзон учил Пятницу, и что в свою очередь узнал от него, и как Семён «со товарищи» вернулся на Родину.


                1
«До этой схватки с дикарями
Мы с Пятницей трудились год –
Пирогу строили, а сами
Вдруг целый захватили флот!
Проблема: как покинуть остров,
Всегда стояла очень остро.
Как греки говорили: «Плыть
Важнее, чем на суше жить».
Сам мозг не допускал и мысли
С судьбой смириться, а вода
Звала в дорогу, как всегда,
Ведь если паруса повисли,
Глядишь, пройдёт какой-то срок,
И их наполнит ветерок.

                2
Сначала он всего боялся,
И падал ниц, мой юный друг,
Как только выстрел раздавался.
Смешил меня его испуг.
Ему же было не до смеха,
А выстрел разносило эхо,
Как гром при чистых небесах,
Его усиливая страх.
Однажды со скалы, под вечер,
Он стал смотреть куда-то вдаль.
В глазах его была печаль.
Скорей по знакам, чем по речи
Сейчас же догадался я,
Что где-то там его земля,

                3
Его народ, и мать и братья.
Позднее, выучив слова,
Он мне сказал: - Хочу обнять я
Их снова. Наши острова
Вон там, где солнце село в море.
- Твоё могу понять я горе.
Взгляни, ведь я и стар и сед,
Живу здесь очень много лет,
И лишь одной идее предан:
Вернуться поскорей домой.
- Где ты живёшь? Где остров твой?
Туда я за тобою следом
Готов отправиться сейчас.
Ты Пятницу от смерти спас!

                4
Я тронут был таким признаньем,
И понял, как он верит мне.
Учился он со всем стараньем,
Пас коз и жарил на огне.
- И всё же, друг, мне не понятно:
Вернётся Пятница обратно,
На остров свой, к семье своей,
И снова будет есть людей?
- Нет, Робин, к этому возврата!
Я всем сказать уже готов:
Не надо есть своих врагов.
- Но брат пойдёт войной на брата,
И ты скажи мне: для чего?
Убить, чтобы сожрать его?

                5
Меня вдруг словно осенило:
Банкиров, кредиторов – тьма!
Вернусь я, словно из могилы,
Не растерзают ли меня
Проклятых людоедов своры?
Долги, налоги и поборы!
Безумный мир! Зачем же я
Стремлюсь туда? Быть может, зря?
Мой новый мир, мой остров тихий
Лишён был этой суеты.
Оставить ли свои мечты?
Стремиться могут только психи,
Сбежавшие от докторов
В мир кредиторов и долгов.

                6
Но сложно человек устроен!
Любой мы не выносим плен.
В застенках нас держи хоть трое –
Всегда мы жаждем перемен.
И голос разума всё глуше:
На море мы стремимся к суше,
Готовы проглядеть глаза;
На суше ищем паруса.
И кто же этого не знает:
От этой тяги к парусам,
Вовек не откреститься нам.
Ручаюсь: тот, кто не мечтает,
Наполовину мёртв. Ему
И жить, пожалуй, ни к чему».

                7
- О чём задумался, детина?
Спросил Иван, подсев ко мне.
- О чём ни думай, всё едино.
Будь рад, что ты не на войне.
- Вот то-то и оно, канальство!
Пока сообразит начальство,
В какую сунуть нас дыру,
Я от безделья тут помру.
- Не вижу: где наш Казанова?
- Ему уж точно не до нас!
- Ну да, похоже, ловелас
В мешок с овсом уткнулся снова,
И как всегда копытом бьёт.
- К утру, как водится, придёт!

                8
И точно, он пришёл под утро,
Хоть и с трудом, приятель наш.
- В окно ушёл… - Однако, мудро!
- Но глупо – там второй этаж.
Нога в канаву и попала…
- Её сломать бы не мешало,
Чтоб ты немного отдохнул…
- А что же ты его не вздул?
- Кого не вздул-то? Генерала?
- Ты только, Яков, не свисти!
- И что, припёрся он к шести?
- Да ей, чертовке, роты мало!
И не ушли бы без потерь.
Там как аэродром постель!

                9
Играя в шахматы, гадали:
Куда же нас теперь пошлют?
- В Алжир, наверное, едва ли…
- Уж там нас точно не убьют!
- Не вижу больше заварушки.
К мамане, Родине-старушке,
Идти пора бы на поклон…
- Вот где враги со всех сторон!
- Поднять бы их скорей на пики!
«Солдатский вестник» сообщал:
На юге силы собирал
В один кулак уже Деникин.
На Украине немчура
Подняла бунт. – Давно пора!

                10
- Война и им, видать, до фени…
- Их фрау тоже ждут давно.
- Дорогу им товарищ Ленин
Укажет. Им не всё равно.
- И Австро-Венгрия распалась…
- Да хрен бы с ней! Какая жалость!
Россия бы цела была…
- В Антанте вижу корень зла…
- Но мы-то не её солдаты.
А «Вестник» также сообщал:
Те, кто к Деникину попал,
В итоге дождались расплаты,
Решив к большевикам уйти –
Перестреляли их в пути,

                11
Причём, стреляли те и эти.
Вот, в общем-то, и весь итог,
Но мы мечтали, словно дети,
И каждый думал: чем бы мог
Заняться он вне поля боя?
Привыкшие не знать покоя,
Скучали мы, чего уж там –
Работы не хватало нам,
И кроме шахматных баталий,
Надумали играть в футбол.
Атаки на прекрасный пол
Бывали тоже, и едва ли
Театр пустовал на треть –
Пел хор, и труб сверкала медь.

                12
Один уже успел жениться.
Француженка. Отец богат.
Сама – высокая девица…
- Да он же, вроде, и женат?
- Ага, женат. Детишек двое…
- Зажрался здесь он, на постое!
- Не важно, что его там ждут.
- Осёл Кузьма, чего уж тут!
- В Париже видели: во фраке,
Цилиндр и драндулет, жена…
- На кой она ему нужна?
- Ну да, нужней седло собаке.
Крестьянку лучше бы нашёл,
А так, клянусь: ослом осёл!

                13
Однако, как всему начало,
Так и конец наступит в срок.
Вот наш корабль у причала!
Он прибыл в порт Владивосток!
Мы счастью не могли поверить!
А радость – чем её измерить?
Нам до родных добраться мест
Помог в итоге Красный Крест*.
Идея подвернулась эта,
Когда сомнения уже
Гнездо собрались вить в душе.
Мы вновь объехали полсвета,
Покинув душный порт Марсель.
Как встретит Родина теперь?

                14
Добраться было очень трудно –
Великий океан суров.
Тайфун обрушился на судно
Вблизи вьетнамских берегов.
Не ждали мы подобной трёпки!
Скрипят, казалось, все заклёпки,
А выдержат? Большой вопрос!
И в пенный вал врезался нос,
Корма взлетала вверх, и тонко
Визжал огромный винт, и дно
Дождалось нас бы всё равно.
Нас как  бездонная воронка,
Исполнить свой стремясь каприз,
Влекла неудержимо вниз.

                15
- Непейвода! Водой морскою
Напьёмся, видимо, сполна!
- Как жизнь не била нас с тобою,
Но раз закончилась война,
То выжить нам необходимо!
Пройдёт и эта буря мимо.
Вцепившись в ножки коек, мы
Низверглись вновь с крутой волны.
Глухие слышались удары…
- Матросы-то – не нам чета!
Глянь – не боятся ни черта!
- Да и ковчег, видать, не старый,
Так что держись, прорвёмся, друг!
- У берега бы нам каюк!

                16
В котельной, будто в преисподней,
Пылали топки. Шторм крепчал…
Потом уже: жара и сходни,
И твёрдый, как скала причал,
И эти запахи Сайгона…
- Где тут достать бы самогона?
В густой жаре вопрос завис.
- На кой ещё им нужен рис?
Конечно, если б не поломка,
Увидели бы мы Вьетнам?
Чудно там всё казалось нам.
Лишь место надо знать, соломка
И пригодится, может быть.
А нам успели подстелить…

                17
Из всей дороги долгой к дому,
Когда моря качали нас,
Одну лишь тему я затрону,
И вспомню лишь один рассказ
Об унтер-офицере нашем.
Фамилию запомнил даже,
Поскольку это Ушаков.
Крошили вместе мы врагов.
Французской формы цвета хаки
Не признавал он. Патриот,
Сказали бы, мутил народ:
- Войне конец! Ходить в атаки
Мы не хотим, а нас (солдат)
Пора уже вернуть назад.

                18
В Россию, всё же, Ушакову
Вернуться было не дано.
Достаточно понять основу
Доктрины маршала Жюно.
Держался наш солдат героем,
И был расстрелян перед строем.
Стоял в мундире, без ремня…
Он крикнул: «Вспомните меня,
Когда к своим вернётесь пашням.
А что вернётесь, верю я!»
Как много в жутком том вчерашнем
Осталось золотых людей,
Что живы в памяти моей!

                19
А смерть коварна и всеядна,
И ждёт не только на войне.
Опасный, долгий путь обратно
Чуть не закончился на дне.
Трепали нас жестоко штормы!
И солнца было выше нормы.
Шлейф чёрный дыма над водой,
Клубился, таял за кормой,
Как чёрных дней военных будни.
Всё в общих помнится чертах:
И эта суета в портах,
Тоска зелёная на судне…
Коломбо душный и Гонконг
На траверзе* возникли в срок.

                20
- Солдат пришёл в чертоги к богу
Во время шторма: - Открывай!
К закономерному итогу
Свелась вся жизнь. Короче: край!
От смерти не уйти, мерзавки.
Дай лягу тут, на райской травке,
И покурю и отдохну,
И праведника сном усну…
Покоя нет вторые сутки!
В окопах я не сгнил от ран,
А тут замучил ураган –
Ни крошки нет уже в желудке!
А бог ему и говорит:
- Отстал бы! Самого мутит…

                21
- Другой солдат приходит к богу:
- Пробил и мой последний час.
Дай к райскому присяду стогу.
И трубку вынул, дикобраз!
И сунул в нос ещё понюшку.
- Послушать райскую кукушку
Всегда мечтал, ведь тут она
И накукует, знать, сполна?
А что там куковать-то братцы?
Утоп он с трубочкой своей,
Лежит среди морских ежей,
Хотя и не хотел купаться.
А бог: - Написано – взгляни:
«У нас не курят». Извини…


ПРИМЕЧАНИЯ:

*Красный Крест – международная организация, благодаря участию в которой на Родину вернулись те немногие, кто уцелел в мясорубке войны.

*на траверзе, т.е. слева или справа по борту.

ПРОДОЛЖЕНИЕ: http://www.stihi.ru/2016/06/20/3673