Кукла-Настя

По холодным линиям-волосам.
По холодным, скомканным нитям-лестницам.
Если не отсчитывать по часам,
Можно опечалиться и повеситься.

Выключая свет,
Опуская руки,
Поглощая хладного ветра звуки,
Смотришь в зеркала.
Убираешь пряди.
Лишь ночная мгла в опустевшем взгляде.

Смотришь на часы,
Отпускаешь полночь.
Тех, кого-то когда-то звала на помощь,
Тоже отпускаешь.
Ведь нет отдачи.

Душу гложут псы.

"И тебе удачи".

Открываешь двери иного мира,
Застывая где-то у коридора.
И найти не можешь ни ориентира,
Ни приговора.

/Как назло ни мыши, ни монитора./

Пишешь про убийства, психозы, комы,
Чтобы ни по ком так не убиваться.
Пишешь, не зацикливаясь на искомом,
Чтобы не спиваться
И не ломаться.

Вспоминаешь белую леди в сером,
Глупую, невзрачную, несуразную -
Пустота, что выдана за беспечность.

Ей когда-то нравилась его вера,
Вечные насмешки и речи праздные.

Это он её обнимал за плечи
И читал ей сказки
Про Бесконечность.

А тебя он пичкал её рассказами.

Вспоминаешь стертые в кровь ладони,
Громкие, терзающие сомнения.

"Нет, не отдавай меня коридорам, ни на мгновения".

Сквозь размытых образов череду,
На веревках держится кукла-Настя.

"Линию неровную я веду по чужим запястьям".

Сыты утешениями извне,
Потому что лучше дышать снаружи.
И сгореть в безумном чужом огне
Не намного хуже.

Потому что проще сгореть в печи
Или в микроволновой печке,
Если даже кофе не излечил...

"Я огонь от свечки"...

При таком раскладе послать всё нах -
Самый идеальный из вариантов.
Лучше быть котёнком в чужих руках,
А не бриллиантом.

Лучше быть холодной и неживой,
И считать до /восемь/,
Чем страдать от колотой ножевой,
Возвращаясь в осень.

Потому что мир по-другому не называется,
Кроме той заезженное катавасии,
Что шипит и жрёт тебя изнутри.

Кукла-Настя - ниточка обрывается.
Ниточку оборванную взяла себе,
Ниточку сожженную.
Раз.
Два.
Три.