Светлана и Женский век. Часть вторая. 10. целиком

10
УХОД ПЕТРА II АЛЕКСЕЕВИЧА.

«Богатству красок, созданных природой,
Бывает, не хватает даже слов.
А утром на палитру небосвода
Взгляну… и онеметь уже готов.
Восход звезды! Сияющему коду
Слова-ключи опять не подобрать.
Когда же дело движется к заходу,
Мне остаётся только восклицать:
Цени, художник, выбора свободу!
Прекрасна ты, моя Природа-мать!» -
Винсент шептал и, руки потирая,
Глядел в окно – а там была зима.
Стоял, полёт ли свой он вспоминая,
Иль просто любовался на дома –
На крыши нахлобучив снежных шапок,
Тянули в небо дымные столбы,
А под окном следы от птичьих лапок…

«Как этот мир зависим от судьбы!
И красота, и жизнь, и… смерть – всё рядом!
Что человек? – чей выбор невелик.
Перед судьбою пятится он задом.
Он к этому движению привык…
Ни созерцать, ни радоваться жизни…
Всё, как в лесу – и глушь, и бурелом,
С поляною любви к своей Отчизне,
Которую на откуп отдаём.
А красота… Её-то и не ценят!
Замшелых душ один сплошной декор..
И кто кого, все ждут, на троне сменит…
Судьба рисует кровью свой узор.
К Елизавете Света прикипела…
Но ведь и та интригами полна…».

- Но сказку нашу полюбить успела.
Приверженность к прекрасному видна. –
Винсенту руку Света положила
На талию, головку на плечо. –
Как ты, художник, рассуждаешь мило.
От мыслей этих даже горячо.
Ведь ты у нас кто? – красоты ценитель,
И ратуешь всегда за красоту.
В твоей душе прекрасного обитель.
И стой на том! И плюнь на суету!
И без тебя мы с Лизой обойдёмся.
Не думай о политике – твори!
Благодаря тебе и остаёмся
В истории мы, что ни говори.
Века переживут твои картины…
Вот видишь, отражаемся в стекле…
И в них мы отразимся, как и ныне
В истории… с печатью на челе.
А уж какой? От нас сейчас зависит!
Не от тебя. Вот тут уже от нас!
А ты твори – витай в небесной выси –
Придёт ещё Ван Гога звёздный час.

- Да, уж летать! Натуре приземлённой
Непросто находиться в облаках.
Мне ближе, что за рамою оконной.
Полёт же до сих пор внушает страх.

- Ай-ай! Какая нежная натура! –
В упор Винсенту глянула в глаза. –
Но иногда небесного аллюра
Бывает просто избежать нельзя.

- Княгиня, погасите «изумруды»!
Нельзя меня так искренне сверлить.

- Винсент, нет, право, всё-таки ты чудо!
Всё, ухожу…, но будем мы дружить? –
И бросив смеха колокольчик звонкий,
Светлана растворилась, как пришла.
А у окна стоял ценитель тонкий
Прекрасного. Зима в окне мела…

- Ну, что? Опять? Зачем, Елизавета,
Лила ты слёзы?.. Носик вон распух.
И глазки красные, – присела рядом Света, –
Что, прибегал твой нелюбимый друг?
Отметили недавно день рожденья.
Что ж на него-то Петя не пришёл?
Скажу тебе – он кладезь самомненья…
Ну, хватит, Лиза, лить тебе рассол, –
И улыбнулась, как она умела. –
А то, гляди, его я догоню…
И кошка растерзает это тело…
И будущую всю его родню!

- Так в них всё дело. Он-то сохраняет
Ко мне ещё всегдашнюю любовь.
А Долгоруковы его и не пускают.
Сам улизнул, чтоб свидеться нам вновь.
Хотел быть у меня на дне рожденья,
Но не пустили, на охоту взяв.
И там они за ним ходили тенью –
Гонялся за медведем весь анклав.
Вот лишь бы не пустить. Под утро только
Они вернули мальчика домой.
Сам жалился на них он мне, поскольку
Не хочет свадьбы с Ваниной сестрой.

- Я поняла! Они противовесом
Коварной цесаревне заиметь
И дали Катю бедную невестой…
Чтоб Лизе было неповадно впредь.
А в случае чего, так и супругу
Преемницей Петра провозгласят…

- И прилетел ко мне он лишь, как к другу…

- Порой поступки много говорят!

- Он всё рыдал о браке с нелюбимой,
И клялся, что заставили его.
Мол, с Катею они не совместимы.
Но не хотят те слушать ничего.

- Тебя боятся. Ты по завещанью
На первом месте. Все права на трон.
И Остерман прибегнул к понуканью.
Ах, как боится «бестии-то» он.

- Кого боится? Бестии? Какой же?

- Тебя он «сущей бестией» назвал.
Боится воскрешения, похоже,
Он твоего в политике. Провал
Тогда его всем хитроумным планам…
Но нам и так придётся обождать, –
Сверкнула «изумрудами» Светлана,
Начавшая зрачки свои сужать.
А это было не к добру… И Лиза
Тогда сказала:
                - Пусть себе спешат.
Не может наша Света без сюрприза.

- Они спешат?.. Нас, значит, рассмешат.

- Мне Пётр обещал, уже прощаясь,
Назло анклаву всё «переменить».

- Вот это новость! Я не знала. Каюсь.
Петруша, браво! Так тому и быть!

Но человек… Он лишь предполагает!
Крещение. Шестое января.
Полки гвардейские на водосвятие ожидают
На льду Москвы-реки его – царя!
Народ стоял до развлечений падкий.
Невеста прибыла сюда в санях,
И государь, стоящий на запятках…
Забыли и про время на часах.
Пока же водосвятие свершали,
Часа четыре пробыли на льду.
Уже и в свите замерзать все стали,
Кавалергарды «грелись» на ходу.

И в тот же вечер жаловался Петя
На жар в груди и головную боль.
На льду-то он храбрился, как все дети,
А, может быть, и исполнял он… роль?
А не искал ли, разочаровавшись
Во всём и всех… в четырнадцать-то лет,
Погибели своей? Уже дорвавшись
До власти, понял…, что её и нет!
От пресыщенья ощутивший голод
В взаимоотношениях простых,
Едва одетым выбегал на холод
И навещал он оспою больных.
Вдруг подошёл он к форточке открытой,
Уже болея. Тут вот и гадай!
И всякая надежда позабыта…

Прибавилась ещё одна из тайн!

И в самый день тот – бракосочетанья,
Преставился наш молодой монарх…*
И выбежала из опочивальни,
Как уголь, кошка, сея тихий страх.
«Чур! Чур меня!» - во след её крестили.
Чуть отбежав, та села на метлу
Уже Светланой. Ветры подхватили,
К родному понесли её углу.

И Лиза не спала, а дожидалась…
Ждала она безрадостную весть –
Шагами мерить комнату кидалась,
Графин бабулин выпит почти весь.
И наконец, с щеками ярче розы,
И потирая руки на ходу,
Вошла Светлана в комнату с мороза:

- Как и положено, несу тебе беду.
Петруша умер. Чует моё сердце,
За власть сейчас начнётся кутерьма.
Налей-ка шкалик, не могу согреться…
Ой, Лиза, извини! Налью сама.

А Лиза в кресло бухнулась, за столик,
И голову на руки уронив.

- Голицын Анну называть изволит
Преемницей, – на Лизу глаз скосив,
Светлана опрокинула свой шкалик. –
Такие страсти… русского двора.
Там Долгоруковым советовал Вестфален
На трон невесту посадить царя.
Они пытались обвенчать их срочно,
Хотели государя убедить.
Вмешался Остерман. Сказал: «Не мочно
Нам с брачной церемонией спешить!».
Андрей Иваныч – хитрая лисица –
На подпись тестамента он не дал.
Он ваших отношений всё боится –
Вдруг Петя Лизе трон бы отписал.
Хотя, увы! Но в нашем положении…

- Я даже пальцем не пошевелю!

- Проснулась цесаревна! Неужели?
Ну, вот, такую я тебя люблю!

- Здесь пережду. А ты туда слетаешь
И оком будешь ты у них моим.
Всё хорошенько, Света, разузнаешь.
Что делать, там уже мы поглядим.

- Голицыны за Анну, герцогиню.

- Надеются? Та спуску им не даст.
Она издалека лишь так невинна –
Без сожаленья срежет этот пласт.

- И есть за что! Удумали вельможи
Подукротить императрицы власть.
Намёк на конституцию похоже.

- Видать им лепо – головою в пасть!

- И меж собою нет у них порядка –
Все тянут одеяло на себя.
А как же – власть! А до неё все падки…
О Пете-то они и не скорбят!
Голицын с Долгоруковым всё спорят:
Чей лучше управления-то план…
Я... – ведьма – видела у них во взоре
Чертей. Ни слова правды – всё обман.
Кривые получаются дорожки.
Почувствовали сладость они – власть…

- Им не хватает только дёгтя ложки.

- И без неё помогут им упасть.

- А мы с тобой здесь поживём в Покровском.
Здесь славно и такая красота.
А из Москвы… услышим отголоски.
Всё в этом мире, Света, – суета!

====================
*- Пётр II Алексеевич скончался в половине второго
по полуночи 19 января 1730 года.