Другая сторона

Хочу кричать не от испуга,
Не от ужаса, а от непонимания
Себя внутреннего.

Что же за нечто сидит и скалится.
То гения венком играет,
То глупости абсурда,
Загребает руками.

Сыплет, льет словами разными,
К месту и нет, но звонкими.
Будоража умы глупых и слабых ищущих,
Но искры не имеет внутренней.

Пусты призывы и знакомы лозунги.
Что в них проку, только чернил черчение
Да воздуха из груди сотрясения.

Политика, блажь, Родина,
Свобода, вечность, значение.
Бредовым соусом, запахом тухлым, испорченным,
Отдает словоблудие дикое.

Умерь аппетит Эго лютое
И так  по тебе тоскует горькая.
Хоть сдохнуть, загнутся, не дает бравая,
Да соль на глазах выступает
В церкви от свечек да ладана.

Коль так живуча гиблая,
Пролейся вновь ты дерзостью,
Авось, среди гноя желтого
Блеснут надежды штрихи, очертания.

Ведь бесенок не зря так скалится.
Знает, верит в нечто, мною до конца непонятым.
Не злорадствует, руку протягивает,
Да обниматься лезет, тужится.

Что же делать с ним,
Сродним себе, горем луковым.
Да и сам обветшал, пошатнулся здоровьем
И нажил седины ворох.

Неразлучны мы с ним, братья славные,
Близнецы не по плоти, по духу.
Да и душой скованы общею
И по этому, частенько сам скалюсь я,
Да и он потешается, да не натешится.

То счастьем бьем,
То печалью тягучею,
То искримся бриллиантом,
То отдаем зловонием.

Верим, что только об руку
Дойдем, доберемся до конечной станции.
А по пути людей потешим,
Позабавим стихами разными.

Как воды реки после льда таенья,
Прозвучим ручьем звонким, утренним
Да поплачем капелью весны святой памяти,
На рассвете пением птиц, разбуженной.

И может, кто вспомнит нас, немощных
У ворот Петра-хранителя, ключника.
Да подадут краюху безродному,
Скомороху, людей веселящему.

Омоюсь слезами печали и радости
И найдут покой и смирение,
Две половинки души глупой, божественной.

И растаю, как дымка утром ранняя,
Разобьюсь между небом и пропастью, каплями.
Упаду на лица страждущих,
Пусть хоть каплей, но в Аду она ценнее многого.

Лишь мгновенье ее жизнь, но след радости,
Прокатится по лицам узников.
Улыбнутся беззубыми ртами грешники
И примут меня к себе во товарищи.