To Pushkin, with love

I wanted to kiss a girl,
but suddenly opened Pushkin,
and all his letters' long dashes
destroyed all the spell of hers.

They upifted and spun me,
those lines that I listened to -
and Pushkin nickered and laughed,
and into my soul he looked.

And he unraveled my soul,
painted, sung without a murmur,
and over slopes she soared
and she flew round the corners.

He loved her, like a diamond,
and he took her in essense, sanctity,
out of happiness of such love -
as a shower rain she began to cry,

with delight and with tender sentiment.
And I heard his humor and laughter.
Even his voice - he sang so kindly,
with an adjective and a predicate.

Though with humor - he's always godly,
because Pushkin takes people as they are,
because as they are - they are all like gods,
of their good and bad -  all is known here.

***
Я хотела поцеловать девочку,
но вдруг раскрыла Пушкина,
и всех букв его легкие чёрточки
всю чары ее разрушили.

Они подняв, закрутили меня,
те строчки, что я прослушала, -
Пушкин смеялся и хохотал,
заглядывал в душу мне.

Он душу мою раскручивал,
рисовал ее, пел без ропота,
и она взмывала над кручами,
взлетала за поворотами.

Словно бриллиант, он любил ее,
принимал ее в сути,в святости,
и от счастья такой любви -
она крупным дождем заплакала,

От восторга и умиления.
И я смех его слышу, с юмором.
Даже голос его -  с доброй песнею,
с прилагательным и сказуемым.

Хоть и с юмором - а от Бога всё,
принимает Пушкин людей как есть,
а как есть они - ведь как боги все,
их добро и зло - все известно здесь.