Связующая нить

ЛОТОСЫ К ДНЮ РОЖДЕНИЯ
сб, 06/08/2013 - 16:39 — Вячеслав Румянцев
Территория будущего ландшафтно-исторического парка «Изумрудная долина» впечатляет: 23 гектара между селами Утёсное и Красный Яр (говорят, когда-то в этих живописных местах располагалась и деревня Оленевка). Два гектара планируется отдать «под Дальний Восток» - от Китая до Японии. Но остальное-то - древняя Русь! С часовней, острогом и даже палицей Ильи Муромца. По достоинству оценив огромные брёвна, запасенные для изготовления этого грозного оружия ударно-раздробляющего действия, невольно задаёшься вопросом: хватит ли в Приморье оставшегося леса на фигуру самого Ильи?

Как бы то ни было, здесь русский дух, здесь Русью пахнет. Первым делом посетителей встречает острог. Не путать с тюрьмой, в древнерусских княжествах и Русском государстве ХѴІ-ХѴІІ веков острогами называли деревянные пограничные укрепления. Вполне возможно, что впоследствии где-то поблизости устроят автостоянку, туристов по «Изумрудной долине» будут катать на русских птицах-тройках. Гулять, так гулять!

Впрочем, есть здесь и темница - выкопанная собственными руками «чжурчжэньская» тюремная яма. Просто и без затей. Когда приезжали на экскурсию суворовцы, отцы-воспитатели шутили: если что, двоечникам и прочим нарушителям дисциплины места в ней забронированы. Вместо наряда вне очереди.

После застенков при желании можно будет почувствовать себя центром планеты. В одной из топографических точек решили устроить перекрёсток географических указателей: столько-то километров до Токио, Стоунхенджа, Красной площади и прочих интересных мест.

Александр Мезенцев выступает в роли экскурсовода:

- Будущая палеодеревня - семь деревень, реконструирующих различные исторические эпохи. Начать решили с палеолита, ведь в Приморье первые поселения человека появились примерно сорок тысяч лет назад. В палеодеревне туристы могут быть просто экскурсантами, а могут на недель-ку-другую окунуться в далёкое прошлое, побыть кем угодно, даже неандертальцами.

Все необходимое им предоставят, вплоть до древнего славянского святилища, кузницы и обсерватории. Кто-нибудь, например, собственными руками сможет выковать меч на память. А кто-то вдруг захочет себя волхвом почувствовать или звездочётом. Древний камнемёт оборудуем: стреляй, не хочу.

Будут и гостевые домики, и специально оборудованные пещеры. Даже петроглифы планируем, древние наскальные изображения на поверхности базальтовых валунов. Чтобы почувствовал человек свою полную зависимость от мудрости веков, от сил природы. За образец хотим взять знаменитые петроглифы нанайского села Сикачи-Алян (Хабаровский край). Пока всё делают рабочие, летом подключим ещё и школьников. Мальчишки и девчонки уже сегодня сюда просятся, им интересно...

Шутка ли, 21 гектар древней Руси! Кажется, сам воздух напоён здесь древлеславянской благодатью. Как говорится, слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение. А границы древних деревень? Никакой машины времени не надо! Один шаг, и ты прямо из палеолита ступил в неолит. И даже дальше.

Поэтессы Эльвира Кочеткова (Владивосток) и Татьяна Ов-чинникова (Уссурийск) начинают восхищаться разомлевшей на солнце бурой жабой. Притаилась, переползая тропу, к озеру лотосов лыжи навострила. Не знает, глупая, что загрызет её в озере злая ондатра. У той от привычных корней лотоса - изжога, настоящая белковая пища мускусной крысе требуется. Но какая экология! Ондатра где попало жить не станет.

Вдали на дороге замаячил знаменитый джип руководителя проекта «Изумрудная долина». Тот самый, добравшийся своим ходом до Санкт-Петербурга и обратно.

- Открытие парка планируем в августе, - говорит Сергей Вакуленко. - Могли бы и раньше, но из-за капризов погоды все земляные работы пришлось сдвинуть по срокам примерно на полтора месяца.

- Правда, что здесь нельзя будет водку пить?

- Абсолютно. Мы категорически настаиваем на безалкогольном статусе данного парка. Меры к нарушителям будем принимать самые жёсткие. «Изумрудная долина» - место, прежде всего, для семейного отдыха. Несколько гектаров отводим специально для детей.

- Вам вскоре предстоит отмечать день рождения. И главный подарок.

- Уже знаете? Да, озеро лотосов. Обычно к моему дню рождения лотосы начинают цвести.

Вот ведь какие бывают чудеса природы! Ясное дело, есть во всём этом ландшафте подспудный расчёт на саммит АТЭС-2012. Вдруг занесёт в «Изумрудную долину» попутным ветерком какого-нибудь состоятельного ценителя древностей? Но саммиты приходят и проходят, а парк остаётся. Рассчитан он главным образом всё-таки на приморцев. Подождём до августа?

Вот как прокомментировал увиденное Владимир Тыцких:

- Мир тесен. Вспомнили сейчас о Сикачи-Аляне. Мало кто знает, что мысль о проведении дней славянской письменности и культуры на Дальнем Востоке возникла именно там. В Сикачи-Аляне однажды собрались писатели в связи с юбилеем журнала «Дальний Восток». Заговорили о том, что не хватает творческого общения, что необходимо помнить о своих корнях и чаще встречаться. Идея окончательно созрела, приобрела имя и реальную форму много позже, а сначала была озвучена весьма неопределённо, что называется, в «порядке бреда». Но ведь получилось! Не бывает в жизни ничего случайного. Мы с создателями «Изумрудной долины» смотрим в одну сторону. Спасибо Татьяне Овчинниковой и Эльвире Кочетковой, которые познакомили участников автопробега с Александром Мезенцевым, с юными археологами клуба «Резерв». Самому сегодня захотелось меч выковать. И с руководителем этого уникального проекта Сергеем Вакуленко довольно быстро общий язык нашли. Закон магнита: подобное тянется к подобному, рыбак рыбака видит издалека. От всей души желаю «Изумрудной долине» удачи.

В 12 номере «Сихотэ-Алиня» опубликована поэтическая подборка Валерия Кузьмина. В ней есть стихотворение «Изумрудная долина»:

Россия - изумрудная долина,
Земля обетованная, она
Тебе и мне пожизненно дана -
Срок и урок, скрижали и судьбина.

Лихая не сломила нас година,
Хоть смутные настали времена...
Но с глаз падёт сомнений пелена,
И ты поймёшь, что ждёт тебя как сына

Россия-мать, что дивно хороши
Узоры изумрудные души.
Живём! Веков вовеки, присно, ныне.

Здесь каждому - своё - острог иль скит,
Лишь палицей махнёт палеолит
И день заизумрудится в долине!

Овчинникова Татьяна   25.05.2016 01:55   Заявить о нарушении

Времена изменились. Бывший офицер-подводник, Владимир Тыцких основательно освоил сушу. В Уссурийске со своей творческой бригадой он за два дня успел встретиться с любителями поэзии в школе №25, центральной городской библиотеке и Школе педагогики ДВФУ. Но, пожалуй, самой интересной оказалась поездка в окрестности села Утёсное, в строящийся ландшафтно-исторический парк «Изумрудная долина». Решили «акулы пера» подзарядиться творческой энергией в местной «деревне древностей», которую вот уже второй год возводит генеральный директор торгового дома «Вакула» Сергей Вакуленко.

Слухов вокруг этого необычного проекта ходило много. Поначалу непонятно было: то ли этническое поселение, то ли очередной спортивно-развлекательный центр. А теперь ясно: безалкогольная зона! Причём «древнеприморский» сектор здесь - настоящая палеодеревня.

Мы за городом, на открытом всем ветрам пригорке. Духовный вдохновитель проекта руководитель уссурийского клуба юных археологов «Резерв» Александр Мезенцев в своей стихии. Синий свитер, чёрные джинсы, непокорные кудри и душа нараспашку.

- Начиналось это ещё в 1990 году, - говорит Александр. - Приехал друг и предлагает: «Саня, есть богатые люди, хотят в Чугуевском районе построить средневековое городище. Давай попробуем?» Но тогда всё так и осталось на стадии прожектов. А несколько лет назад позвонил мне Сергей Александрович Вакуленко, предложил реанимировать давний проект. Второй год реанимируем.

Вскоре, забывшись, Александр переходит на чистый французский, называя центральный проспект палеодеревни звучно-ассонансным словечком «авеню». Вот что с людьми воздух животворящий делает!

Но, разумеется, самый большой сюрприз этих мест - их безалкогольный статус. Ничего «бухательно-переночева-тельного». Со спиртным сюда просто не пускают и при этом не боятся «прогореть». Народ - в шоке. Многие искренне недоумевают: а как это, отдыхать без водки? Разве такое в России возможно?

Почему бы и нет? Глядя на редеющий пурпурный закат, вполне можно «остаканиться», к примеру, пьянящими стихами Иннокентия Анненского, а «закусить» Александром Блоком. Зря что ли сюда поэты пожаловали?

Овчинникова Татьяна   25.05.2016 01:57   Заявить о нарушении

Валерий КУЗЬМИН. Изумрудная долина.
сб, 06/08/2013 - 16:37 — Вячеслав Румянцев
Россия, Русь, храни себя, храни!
Николай Рубцов

Не за горами светлый праздник - День славянской письменности и культуры (отмечается 24 мая). Накануне поминовения святых равноапостольных братьев Мефодия и Кирилла в нашем городе «десантировался» традиционный, девятый по счёту творческий автопробег. Военная терминология здесь как нельзя кстати. Руководитель автопробега заслуженный работник культуры РФ, член Союза писателей

РФ Владимир Тыцких много лет отдал Тихоокеанскому флоту. Когда-то Владимира Михайловича называли даже поэтом-маринистом.

Автор:
Кузьмин Валерий

Овчинникова Татьяна   25.05.2016 01:57   Заявить о нарушении

ПРОСТИ НАС, ВАЛЕРА!
сб, 06/08/2013 - 16:34 — Вячеслав Румянцев
Из Владивостока приехали двое - Эльвира Кочеткова и я. Привезли пару оригинал-макетов «Сихотэ-Алиня», который Валера так сильно ждал. Журнал был без обложек, испещрён пометами редакторов и корректора. Один экземпляр родные прижали к сердцу. Второй решили положить Валере.

В Уссурийске нас не очень ждали. Вернее сказать, были люди, которых ждали больше, чем нас. Кузьмин многие годы, с прошлого ещё века, - единственный в городе член Союза писателей России. Причём земляки воспринимали его членство не формально - здесь он был тем, кем был на самом деле. Не просто членом писательского союза, а настоящим поэтом. Сослуживцы, родственники, общественность полагали, что поэта проводят в последний путь как подобает. Представление о том, «как подобает», в Уссурийске, подобно всей глубинной России, ещё остаётся традиционным, извечным, не испорченным рублёвым цинизмом. Здесь уверены, что даже бездушное наше чиновничество, когда дело касается смерти, обретает способность вести себя по-человечески. Никто не допускал мысли, что Приморское отделение Союза писателей не скажет своему коллеге последнего «прости».

Мы с Эльвирой на это полномочий не имели. Она не является членом СП, а я товарищами с улицы Алеутской, где более шести не самых простых в жизни организации лет проработал ответственным секретарём, публично-печатно объявлен (насмешка над уставом) исключённым из почётных писательских рядов.

Едва узнав о скоропостижной, страшной своей неожиданностью и нелепой несправедливостью кончине Валерия, я позвонил одному члену бюро писательской организации, в чью порядочность ещё верил. Получил заверение, что он передаст печальную весть председателю, и всё должным образом организует. Но. никто из неисключённых «наших» в Уссурийске не появился. Даже телеграммки не прислали. Даже по телефону не позвонили.

Спасибо руководителям города - их участие, их присутствие на похоронах смягчило неловкость ситуации.

Недавно хороший друг дальневосточного «Сихотэ-Алиня», литературный критик (по-моему, один из лучших сегодня) из Омска Виктор Богданов обратился к коллегам-писателям с таким вот криком души:

«Открытое письмо членам Омского отделения СРП

Я знаю, что с большинством из вас разговаривать о чём-либо бесполезно. Что бы вы ни делали, ни говорили и ни писали, вы всегда правы, вам никогда и ни за что не бывает стыдно, вы никогда не отвечаете на публично заданные вам вопросы и публично предъявляемые вам претензии. И вы никогда не меняетесь и, видимо, уже не изменитесь. Как ваши коллеги из параллельного союза писателей. Как - с ужасом и запозданием вижу! - молодые ребята из круга "Вольного листа" (журнал, выходящий в Омске - прим. В.Т.) С каждым годом не все, но многие из вас становятся всё более непо-рядочными, безответственными, бесчестными, трусливыми и - одновременно - надменными, наглыми и - пропорционально наглости - скудоумными, жадными, невнимательными и бесчувственными, всё небрежнее и халтурнее ваше отношение к окружающему миру, к людям и к трудам этих людей - и всё небрежнее и халтурнее оно у вас даже к вашим собственным сочинениям. Прилюдные ложь, воровство, лицемерие; клановость, лизоблюдство по отношению к одним и - по отношению к другим - ни малейшими доводами не подкреплённая "критика"; закулисные делёжки сухих пирогов, перепадающих иногда с "барского" плеча, закулисные же клеветы, сплетни, дрязги, интриги и домыслы, и давление на людей; мания величия и мания наставничества, попахивающего диктатурой; полная утрата самокритичности, - всё это, к великому сожалению, сделалось для некоторых из вас прозой вашей повседневной жизни, вашим хлебом и вашим вином. Дух товарищества, когда-то, а может, и по сию пору, но уже сугубо декларативно, проповедовавшийся вашим председателем, сменился духом стяжательства, духом узкой корпоративности, духом враждебности к тем, кто не с вами или же просто чем-то на вас не похож, духом ненависти к тому, кто дерзнёт вас за что бы то ни было пожурить, одёрнуть. Вы стали морально нечистоплотны и духовно, а также интеллектуально ленивы. При этом вы всё чаще, всё грубее и всё настойчивее обвиняете в присущих вам самим грехах других. Омское отделение СРП за почти двадцать лет своего существования постепенно превратилось в копию омского же отделения СПР. Тем печальней это, что среди вас есть талантливые - и не так уж мало их. Больше, чем в, замечу, значительно превосходящей вашу по количеству членов организации Союза писателей РФ».

Привожу этот документ не потому, что надеюсь «пронять» тех, не обязательно и писателей, кому он с полным основанием сегодня может быть адресован. Виктор Всеволодович Богданов прав - в России ныне много таких, кого
никакими словами, никакой правдой-маткой, никакой совестью не проймёшь. А если кто-то подумает, что таким вот образом я пытаюсь свести счёты с бездушными приморскими литчиновниками, не исполнившими последний долг перед Валерием Кузьминым, то и это будет заблуждением самым глубоким. Ни у Валеры, ни у меня нет никаких счётов к означенным господам-товарищам.

Моё обращение к письму Виктора Богданова имеет единственное основание - немножко показать мир, в котором мы живём, в котором жил, работал, творил и сохранял себя, сберегал свою честь и душу Валерий Викторович Кузьмин.

В этом мире недавно народившаяся очередная партия толстосумов ставит своей программной целью легализацию проституции. В этом мире на самом высоком уровне идёт дискуссия о том, составляют ли откаты во всех сферах жизни всё ещё тридцать или уже семьдесят процентов. В этом мире полиция, обязанная грудью стоять на защите покоя и благополучия граждан, крышует криминальный бизнес, по-собачьи охраняет тугие кошельки, но пытает и убивает беззащитных и бесправных. В этом мире придуманная продвинутыми «менеджерами» контора, призванная поить, кормить, обувать-одевать защитников Родины, запросто уворовывает почти 10 миллиардов рублей из бюджета, собранного с нас по копейке, а главу соответствующего ведомства, присвоившего дворцы и дачи, на которые ему не хватило бы столетней зарплаты, премьер называет «эффективным министром». В этом мире только подвигом хрупких женщин Надежды Катаевой-Лыткиной, Эсфири Красовской, Муниры Уразовой спасается от сноса дом Марины Цветаевой в Москве и создаётся музей и культурный центр. Цитата из материала, написанного для журнала «Сихотэ-Алинь» к 120-му юбилею Марины Ивановны: «Так случилось, что все организации, в том числе Союз писателей, от этого дома отказались».

От чего ещё отказался Союз писателей? От чего отказались наши вожди, наши большие и маленькие начальники, наши коллеги, соседи, родные, от чего отказались мы сами? Включим телевизор и радио, выйдем на улицу, посмотрим вокруг, посмотрим на самих себя.

Сейчас нам это нужно, чтобы понять, какой он был, Валерий Викторович Кузьмин. Человек, не сумевший работать в таможне, - от очень сдобного каравая, которым, как всем известно, в нашем заботливом отечестве гарантированно и безнаказанно обеспечены особо равные, исключительно свободные категории граждан и наиболее необходимые государству специалисты, ушедший на не очень сытный хлеб провинциальной журналистики, где нет гешефтов с откатами и наварами. Человек, в посмертной поэтической подборке которого можно прочесть вот это:
Путь

Надо жертвовать в жизни многим,
Дожидаться своей поры.
Обжигают горшки не боги,
А обычные гончары.
Чтобы не было слово ложью,
Надо в сердце его носить.
Веру в Истину, искру Божью
Мне бы только не погасить!
И вот это:

Агония

Там, где синее небо сливается с лесом зелёным,
Где парней разговоры вертелись вокруг конопли,
Где, не зная советских, по «зэковским» жили законам,
Мои самые светлые юные годы прошли.

Коммунистов-вождей волновала отчётность, наружность.
В том, что билось внутри, разбираться пришлось самому.
Лишь запомнилась наша безропотность,
наша ненужность -
Ни бюро, ни горкому. Нигде, никогда, никому.
Пробивается правда - живительнее кислорода,
Выдыхаются речи без веры и дым без огня. И Навальный - «прикольный».

А я на пороге ухода.
Разбирайтесь с Болотной, друзья. Но уже без меня.
Здесь бы и надо поставить точку. Слишком всё сказано. Но это сказано им, поэтом Валерием Кузьминым. Теперь слово за нами. Во-первых, надо прямо признать - в журналистике и, вообще, в интеллектуальном, духовном пространстве Уссурийска Валерия Кузьмина никто не заменит. Это человек и профессионал штучный. Кто ещё сможет так - работать со всеми? «Простыми» горожанами, чиновниками любого уровня, военными и гражданскими, спортсменами. Независимо от возраста, специальности и всего-всего прочего. Безотказно. Глубоко. Предметно. Обычное дело для Валерия Викторовича - он знал о том, что становилось содержанием разговора с собеседником, больше, чем сам собеседник.

Надо прямо сказать, что всё лучшее, чем последние несколько десятилетий может похвастать поэзия Уссурийска, так или иначе связано с деятельностью Кузьмина. Трудно переоценить, в частности, его работу в качестве руководителя литобъединения «Лотос». Сам Валерий Кузьмин - поэт редкий. Не знаю, в ком ещё так неожиданно и органично сочетается классическая форма (Кузьмин тяготел к сонету, владел им виртуозно, ему принадлежат венки сонетов, ставшие явлением в дальневосточной литературе) с современным содержанием. Уникально соединились в творчестве мастера знание не только лексики, но и психологии молодого человека с последовательным отстаиванием идеалов старших поколений, тех «вечных истин», которые сегодня многие тужатся «сбросить с корабля современности». Тут важно отметить, что «вечные истины» для поэзии - материал чрезвычайно трудный, даже опасный, чреватый сухой риторикой и очень непоэтической плакатностью. Но Валерий Кузьмин справлялся с ним блестяще. Нигде не изменив своей философии, своим убеждениям, он сумел сделать стихи эмоционально подвижными, горячими, ясными по мысли и в то же время - художественно убедительными.

Надо, чтобы выдающееся слово поэта Валерия Кузьмина оставалось с нами и продолжало работать. Равно как и его человеческий и профессиональный образ. Таких людей не бывает много, их следует помнить. Хорошо бы издать добротную, насколько возможно, полную книгу произведений поэта. И уж совсем бесспорное дело - установить на доме, где жил, или на здании редакции, в которой работал (а лучше и там, и там), мемориальную доску.

И пусть к нему придут те, кто скажет: «Спасибо, Валерий Викторович!», и те, кто склонит голову со словами: «Прости нас, Валера!»

Автор:
Тыцких В.

Овчинникова Татьяна   25.05.2016 02:00   Заявить о нарушении

ВАЛЕРА С НАМИ
сб, 06/08/2013 - 16:33 — Вячеслав Румянцев
Это тоже было осмысленное решение. Валерий Кузьмин на несколько лет пропал из виду, просто исчез. Во Владивостоке либо не бывал, либо не искал встреч. В Уссурийске мы виделись редко, случайно. Практически ни о чём не говорили. Холода, неприязни не было. Была - дистанция.

На приглашения поучаствовать в Днях культуры Валера отвечал вежливым, но категорическим отказом. Однажды, когда наша бригада выступала в центральной городской библиотеке, неожиданно появился. Сидел в зале, молчал. Постепенно приобщался к нашему делу, года через два включился на полную катушку. В нынешнем году не только находился, как говорится, по эту сторону рампы, но принял живое участие в планировании и проведении уссурийского этапа автопробега. Пообещал написать главу для нашей книги. Не успел. Но в городской газете и в ежемесячнике «Литературный меридиан» опубликовал материал о поездке участников Кирилло-Мефодиевского праздника в Изумрудную Долину. Этот материал и вошёл в настоящее издание.

Осенью мы рассчитывали провести в Уссурийске презентацию журнала «Сихотэ-Алинь», в котором Валера представлен крепкой поэтической подборкой. Он ждал этого события. Давно не печатался в добротной периодике, никакому поэту это не доставляет радости. Сказать, что Валера сам хотел уйти в молчанку, значит сказать неправду. Но он знал, на что себя обрекает - это была плата за Шарлотту, за иные поступки, за слова и молчание, которые шли в разрез прямым указаниям «товарищей по перу».

Если не вдаваться в подробности, сюжет прост. Некая часть приморского писательского актива с середины девяностых годов прошлого века мытьём и катаньем стала наводить в Союзе писателей новый порядок. Если раньше организация состояла из равных в своих правах членов Союза писателей, то теперь появились, так сказать, члены высшего сорта и все остальные. Высший сорт - это «свои» и «наши». Все остальные - чужие. По каким критериям определялись и назначались те и другие, как «наши» вдруг превращались в «чужих» и наоборот - тема особая, не будем её касаться. Но «процесс пошёл», никто не мог отсидеться в сторонке. На Валерия Кузьмина особенно давил бывший земляк-уссуриец, тот самый «классик». Валера чтил его как учителя. Но многих тех, против кого «учитель» настраивал
ученика, Кузьмин считал своими друзьями. И Валера опять поступил не как все: не прибился сразу ни к тому, ни к другому берегу, «остался над схваткой» - ушёл в анахоретство, пытаясь во всём разобраться самостоятельно.

Мне кажется, он всё-таки любил Владивосток. Не так истово и преданно, как Уссурийск, но любил. Во Владивостоке он не чувствовал себя своим, однако это был в какой-то мере город его поэтической молодости. И с ним поэт связывал какие-то надежды. Это видно по стихам.
Лабиринт

Неведомый, где некому звонить,
Где некому обрадоваться, город.
Натянутая нить фуникулёра -
Нить Ариадны, солнечная нить.

У «Роспечати» - «Спортлото» и «Спринт»,
Большой «Кинг-Конг» и «Маленькая Вера».
По склонам сопок, хрупкая химера,
Карабкается город-лабиринт.

Во тьме ночной, сгорая, словно спички,
Летят, перекликаясь, электрички.
Торжественная чёрная листва

Врывается в мечты мои и ночи,
Величественным шелестом пророча
Неведомые встречи и слова.

Но Валерий Кузьмин перестал ездить на свидания с Владивостоком. Издалека разобраться в том, что здесь происходило, было, конечно, трудновато. Для этого потребовались годы. Наверное, окончательно понять, кто есть кто, Кузьмину помог выпущенный «нашими» в 2006 году справочник «Писатели Приморья». Поэта, на тот момент далеко не «новенького» члена Союза писателей России, каковыми было уже большинство «наших»-ихних, коренного при-морца Валерия Викторовича Кузьмина в справочнике не оказалось. Притом, что там по необъяснимым основаниям присутствовали литераторы, никогда не входившие в Союз писателей и изрядно подзабывшие, какое отношение в какие доисторические времена они имели к Дальнему Востоку.

- Мы проведём встречи в «Коммунаре», в центральной библиотеке, в пединституте. Когда выйдет «Сихотэ-Алинь»? -Валера позвонил неожиданно. Таким взволнованным я его раньше не знал.

- Типография обещает восьмого сентября привезти тираж.

- Значит, готовим встречи на вторую половину сентября. Мы ещё обсудили, какими они видятся ему, эти встречи. Это был наш последний разговор.

Автор:
Тыцких В.

Овчинникова Татьяна   25.05.2016 02:01   Заявить о нарушении