Обер-лейтенант Walther von Seydlitz

Эпиграф
Из  письма немецкого  офицера  из  Сталинграда   26  декабря 1942 г
«Нет, меня никто не убедит, что здесь погибают со словами «Германия» или «Хайль Гитлер». Да, здесь умирают, этого никто не станет отрицать, но свои последние слова умирающие обращают к матери или к тому, кого любят больше всего, или это просто крик о помощи…»

Дот       был     заполнен   трупами   до    верху
И    каждый       третий         умерший    солдат
Как    видно  уже     перед        самой   смертью
Пытался      что-то      в       муках   прошептать

У       обер-лейтенанта   было               время
Пока   мы               очищали           каземат
Очнуться   среди  мертвых ,  глядя    в      небо
Услышав    наш    отборный ,    русский      мат

И вот    когда        мы        заложили     мину
В   скалистом   грунте  ,  только  б   не   рубить
Не     успевая ,     выдолбить             могилу
Чтобы   их      скопом      в    яме     схоронить       

Он ,      как    ему    казалось ,        крикнул
Разжав  , забитый   льдом    и    кровью      рот
Мне  же  почудилось, что вдруг  котенок  фыркнул
Укрывшись   ,    под       разбитый     пулемет

И     только      по     дыханию    и       пару
Да,  что  он    вдруг   мизинцем     шевельнул
Я   понял ,   немец    жив   еще    и     сдуру
Чтобы    позвать  подмогу  ,  вверх  стрельнул

И    не   осмелясь   спорить  ,    как  велели
Мне    взводный     с    санитаром,  на руках
Я   вытащил   его    из     узкой        щели
Срезая   финкой    иней      на         губах

Когда    его  везли   потом     к     санбату
Он     изредко   и    плакал   ,  и    стонал
И   почему- то   только            лейтенанту
О    дочери   под    Кельном        рассказал

Просил      на         отмороженные      руки
Уже    покрытые       гангренной     чернотой
Надеть  перчатки   ,   издавая          звуки
Похожие   на    хриплый,   волчий        вой

И  чувствуя  ,  что   в   пальцах  потеплело
Не   слыша    мат     и    окрики     солдат
Пытался   разжевать       кусочки      хлеба
Что    сунул,    сжалившись ,  ему     комбат

Смотрел   на  всех   ожившими       глазами
Не   понимая   ,  на    подходе  в      лес
Зачем   в   носилках,  вместе  с   сапогами
Я  его    ноги      ампутированные      нес

А  через    40 лет ,     после       Победы
В    Берлине,    подъезжая   на     причал
В   толпе   людей  , где   были   ветераны
Он  сразу   среди   них    меня      узнал   

И  мой протез   ,  из   рук  не   выпуская
Боясь ,  что  б  я  случайно   не   пропал
С    слезами    на    лице,      переживая
Сам   белокурой        дочке     обьяснял

Как он   один   в  гнилой     эрзац-шинели
В  бетонном     доте  среди Черных   скал
Четыре  дня     на    Кольском   перешейке
Среди  замерзших   трупов          умирал

И   как,  уже  смирившись, перед   богом
Расслышав  ,   ночью,  звуки  в    тишине
Он   в  забытье ,крича саксонским  слогом
Был рад  увидеть   русских  на    войне

Но  только промолчал , смущенно  как-то   
Что там,    в  бреду  ,оставшись без руки
Он часто  медсестру    из      медсанбата
Звал    по  немецки    Эммой от    тоски

И  раз  за   разом   вглядывался  в  лица
Притихших,с   той   войны  седых   солдат
Как будто,  встав с  могилы  возле  Бреста
Мог нас услышать    взводный    лейтенант


Май  1985-года   Берлин-Кельн
________________________________
23  мая  2016 г