Хочу сказать я про Шекспира и про Кристофера Марло

Хочу сказать я про Шекспира и про Кристофера Марло;
Когда-то их звучала лира, эксплуататорам назло.
Они вдвоём разоблачали прогнивший феодальный строй,
И справедливость воспевали, кричали деспотам – Долой!

Вильям Шекспир в своём «ГамлЕте» про датский королевский двор
Сложил памфлет, и в нашем свете он популярен до сих пор;
Где короля там отравили, и это сделал лично брат,
А двор морально разложили, и брат такому только рад.

Какой кошмар, какие нравы – разврат, убийства, адюльтер!
Про трон идёт дурная слава, народу же – плохой пример.
Но Гамлет личною рукою край беззаконию поклал –
Проткнул монарха он, не скрою, всех подлецов поубивал.

И умер смертью он героя, погиб (вестимо, за народ),
А с ним же и с прогнившим строем пресёкся королевский род.
Какая жуткая картина (как у Кристофера Марло) –
Лежит в крови король-скотина, его коварство подвело.

На троне королева-мама скончалась, высунув язык,
И Гамлет на полу упрямый под яда действием поник,
Лаэрт лежит, пронзённый шпагой, не понимая ничего –
Известен лишь своей отвагой, и много дури у него.

Короче, видно море крови, и трупов жуткая гора!
Вильям сердито хмурит брови, но пьесу уж кончать пора,
Поскольку главные герои уже мертвы, чего скрывать,
И не на чем интригу строить, и больше некому играть.

А кто же был повинен в этом – Кристофер, мать его, Марло!
Смутил рассудок он поэта, повёл себя он западло.
Когда б ни он, Шекспир, наверно, всё по-другому сочинял,
И к «Гамлету» придумал верный, оптимистический финал!