Всматриваясь в окна... Кёнигсберг

В этом доме ампир осыпается.
А мы временно в нём живём.
Не пристало на окна пялиться –
Эти ставни –
               как жабры –
                живьём
Время выдернет – живодёр.

Не пристало на окна пялиться,
Но прости, не могу стороной
Проходить, ибо так срастаются
Боль,
Раскрытый кирпичный проём.

Под покровом всемирной тяжести
Кто в предутреннем сердце своём
Простонал? Во всклокоченный окоём
Целил взгляды? Кричал: «Не трожь!..»
Под прицельным дрожал огнём?
«Не рождайся», – кричал, – «ни в жизнь…»

Оттого мы теперь вдвоём
С нерождённой душой слились.

19 мая 2016


____________________
лауреату Нобелевской премии Герхарту Гауптману приказ о выселении вручил некий полковник советской армии. Для писателя это был удар, от которого он так и не оправился. Перед смертью спросил: «Я еще в своем доме?» Дом принадлежал ему, но стоял уже на польской земле.
...из родных мест были изгнаны около 15 млн европейских немцев — от Адриатики до Балтики. Более 2 млн из них погибли.
...поначалу советское руководство не очень ясно представляло себе, что делать с немцами, в одночасье ставшими жителями, но не гражданами страны. С лагерниками все было более или менее понятно: военнопленных использовали в целлюлозно-бумажной и судостроительной промышленности, а потом часть отправили по домам, в Германию и Австрию, а остальных — в Сибирь. Но было абсолютно непонятно, что делать с гражданским населением.
Те, кто был в силах работать, работали и получали продуктовые карточки. Но их было всего 36,6 тыс. человек.
«Неработающее немецкое население... продовольственного снабжения не получает, вследствие чего находится в крайне истощенном состоянии,— докладывали в 1947 году в Москву калининградские власти.— В результате такого положения среди немецкого населения за последнее время отмечается резкое повышение уголовной преступности (кражи продуктов, грабежи и даже убийства), а также в первом квартале 1947 года появились случаи людоедства, которых по области зарегистрировано... 12»