Предзнаменование

Мы видим то,что слепо и незримо.
Обречены услышать всё,что немо,еле уловимо:
разхристанную пустошь невозделанных полей -
единственный псалом обители пирамидальных тополей.

Уж столько лет не ведаю ни сна,ни пробужденья, -
всё грезится нечаянный твой взор,
исполненный не то невыносимой боли утоления,
не то восторженного отреченья. Но это лишь укор
моей теперь остановившейся в недоумении
надежде на ответный приговор,хотя бы на удар,
единственную оплеуху безсердечного презрения.

Но это тщетно. Ты предпочитаешь медленный пожар!

И я горю: то вспыхивая песенной полынью,
то бредом стихотворным,то прогорклою слезой.
Но это всё - напрасно пред бесчувственной латынью
и мраморными колоннадами,пред славословий суетящейся рысцой.

Лишь грань неуловимая предсердия - твой храм.
И только пульс неприкасаемый - твой благовест непреткновенный.
А остальное - крохи сИротам и отпущение ворам.

...и только тишина поведает о счастье,что мерцает в лепете моём недоуменном...

Здравствуй. Вот скрИпица. Тщетный вальсок.
Полупустое признание.
Тонет смычок,словно юркая змейка в песок,
будто пробел в расписании.

Здравствуй. Несут поезда свой прокуренный шлейф
через снега,листопады и судьбы.
Стонет рубиновый жёрнов хоралом беззёренных флейт,
мельничный посох лаская в объятьях немой ворожбы.

Здравствуй. Не смей! Отречений моих не касайся:
в них - забвение боли,наития в них утоленье.
Лишь свирель да смычок без очей - вне сомненья.
Лишь вальсок,над ресницами реющий,просит: "Останься".

...здравствуй...

Не брат и не враг: пустота и ничто!
Кто ты? Блажь? Или уст леденящая одурь?
Недопитая капля из чаши бездонной,до края пустой, -
был иль не был ты солнцем над пепельным проблеском.

Я знаю: время настаёт иных стихотворений, -
в них жалобы не будет.
Утихнет цокот неокованных предположений
о том,чего ни сны,ни пробужденья не остудят.

Я знаю: будет радость в горнице моей
над теремАми переливчатыми в кущах окрылённых, -
так невзначай исчезнувшая рифма первых дней
вновь сотворит мой путь над одиночеством бездонным.

Я знаю нечто,жизнь мою пронзающее навзничь,
такое драгоценное,такое свыше слов!
Но это всё раскроется потом, - бумажный мой кораблик
уж скоро-скоро обретёт родную пристань дальних берегов.

Неузнанный,без поимённого перечисления
династии моей червлёный обелиск
так постепенно обретает рАспятое зренье.
Так медленно,так долго. Позади невыносимый риск.

Всё в прошлом, - изумрудных свитков изреченья,
туманная дорога в никуда.
Всё кануло под шлейфом тайного предназначенья.
Всё - безымянных куполов полярная гряда.

Но есть спасительное памяти моей увещеванье,
сердечных обертонов безпечальная струна, -
поёт,звенит всё чище,глубже предзнаменованье,
и с каждым днём всё ближе свет,всё тоньше пелена.

Когда ж восторженная тишь воспрянет вновь вострЕлиями вешних ковылей
и сбудется неосторожных слёз мечта и упование,
расправив крылья в этом пройденном пути средь полымя дождей,
расторгнет бренные оковы безымянный голос мой и обретёт молчание.

1998