В западне

На старом кладбище осенью 1954 года последний раз произвели захоронение. Я с друзьями впервые принял участие в траурной церемонии. Пешком прошел весь путь от поселка до песчаных дюн между прибойной полосой и аэродромом. Хоронили военного офицера, гроб с телом, обитый красной материей везли на американском доджике. Погода стояла пасмурная, со стороны океана порывистый ветер поднимал колючий песок, бросая в глаза.
Могилу вырыли на склоне песчаной дюны, опустили гроб с усопшим и быстро засыпали. На месте захоронения, среди кустов шиповника, водрузили столбик со звездочкой. Прогремели залпы из карабинов. Это как раз было то, ради чего троица друзей оказалась на кладбище. Некоторое время провожающие произносили поминальные речи и начали расходиться.
- Пошли отсюда скорее – Витька махнул рукой и скрылся за ближайшей песчаной дюной. Вовка Гаськов, по прозвищу Гусек, побежал вслед Я задержался и все еще стоял под гнетущим впечатлением, смотрел на влажный могильный холмик. Порывами ветра быстро наметало песок и холмик начал светлеть, сливаясь с окружающими склонами дюн. Над свежей могилой шелестела листва шиповника. Склоны соседних дюн производили удручающее впечатление. В местах захоронений торчали покосившиеся столбики, обветренные и просоленные морским туманом. На большинстве трепетали обрывки некогда красной, а теперь истлевшей белесой материи, словно души покидали бренное тело усопших, и никак не могли распрощаться. Кое-где на табличках еще угадывались надписи, другие давно стерло ветром и песком. Местами на осыпях торчали истлевшие гробовые доски и кости. Влажный ветер усилился, начал пробиваться за ворот, пронизывая спину до поясницы.
- Бр-р-р, похолодало, надо пацанов догнать. А ему, там внизу, сыро и еще холоднее – поеживаясь, пробормотал я, обходя могилу.
Каково покойнику в могиле, сложно было представить. Рассуждая об этом, я полез сквозь кусты, напрямик к дороге. Преодолев заросли и основательно оцарапавшись о ветви шиповника, взобрался на вершину дюны. Внизу валялись  могильные столбики, несколько крестов наклонились, готовые упасть в любой момент. Дорога в поселок уже совсем рядом, за следующей дюной. На ее вершине увидел Гуська, также пробиравшегося коротким путем.
- Эй! Подожди! Я сейчас догоню! – крикнул и махнул ему рукой.
- Скорее давай! Мы с Витькой у дороги ждать будем! – ответил Гусек, и прыгая на песчаный откос, скрылся из виду.
Стоя у края дюны, я решил последовать его примеру и сигануть на песчаную осыпь. Но, вместо того, чтобы кувырком скатиться по мягкому песку,едва коснувшись поверхности склона, неожиданно провалился куда-то в темноту и уперся ногами во что-то твердое. Запах сырости и прелых корней ударил в нос. Сверху на голову и за шиворот тонкой струйкой сыпался песок,  шурша необычно громко. В первый момент не сообразил, куда попал. Ничего не  видно, протянутые руки тут же уперлись во что-то влажно трухлявое и волокнистое. Песок перестал осыпаться, и наступила тишина. Я услышал, как колотится сердце, глухо ударяя в голову.

Один из моих старших друзей на Шикотане, Борька Сорокин, однажды умудрился провалиться в яму. Как оказалось, это был старый японский блиндаж с поврежденным перекрытием. Тогда Борьке удалось самостоятельно выбраться по узкому проходу полуобрушенной траншеи. Позже он всем мальчишкам рассказывал, что едва в штаны не навалил, так  жутко в подземелье, но он все-таки выбрался.
    
Вспомнив рассказ Борьки, я решил, что провалился в такой же блиндаж и наверняка из него можно выбраться, стоит только найти проход. Но в этот раз свободное пространство оказалось крайне ограниченным и позволяло только раздвинуть в стороны локти. Они тут же упирались в осыпающиеся стенки ловушки. Почва под одной ногой оказалась мягкой, вторая нога упиралась во что-то пружинящее. Глаза постепенно приспособились к темноте и после нескольких попыток определить на ощупь, нет ли какого либо выхода, различил едва заметный отсвет над головой. Повезло, отверстие засыпало не полностью. Предстояло каким-то образом дотянуться и расширить его. Нащупав ногами опору, поднял над головой руки и подпрыгнул, надеясь ухватиться за рыхлый край отверстия. Вместо этого, под ногами раздался глухой хруст и оцарапав голень, я провалился еще глубже, по самые колени. Песок снова зашелестел тонкой струйкой, осыпая голову и запорошив глаза. Несколько минут превозмогая дикую резь и жгучую боль в ноге, опустив голову я старался не двигаться. Слезы градом катили по щекам, непроизвольно тихое завывание вырвалось из груди. Обилие слез промыло глаза и хотя резь и боль все еще оставались, стало немного легче. Теперь, после неудачной попытки решил действовать осторожнее. Все еще завывая от боли, нащупал ногой почти метровой длины обломок того, на чем стоял. Закрыв глаза, чтобы вновь не запорошить, все равно ничего не видно, принялся ковырять обломком над головой в том месте, где пробивался свет. Однако инструмент не выдержал и надломился, на голову тут же свалился влажный песчаный ком, а ноги провалились по колено. Не спеша отряхнул с головы песок и приоткрыл глаза.

 В подземелье темно по-прежнему, но пробившегося света оказалось достаточно, чтобы различить, ноги провалились сквозь крышку гроба. К своему ужасу, попытался вытащить ноги, но оступился, и полуистлевшая кость скелета каким-то образом приподнялась вверх, прислонившись к разрушенному краю гробовой крышки. Я заорал не своим голосом, выдернул кость и швырнул ее вверх.

 Тем временем друзья, не дождавшись у дороги, решили поторопить. Подошли к подножию дюны, на которой Гусек видел меня в последний раз и заметили свежий оползень. а сбоку от него почти округлый провал, которого раньше не было. Гусек заглянул в отверстие провала именно в тот момент, когда я с визгом выбрасывал кость.

 Такого поворота событий ни Витька, ни Гусек не ожидали. Бросившись прочь, неслись к поселку, как угорелые.
- А-а-а! Там скелет Сашку сожрал! А-а-а! – Кричал Гусек.
- Ма-а-ма! Ма-а-мочка родненькая! – вторил ему Витька.
Они выбежали на дорогу и наткнулись на военных, куривших у обочины.
-  Эй! Пацаны, что случилось? – один из них схватил за рукав испуганного Гуська, другой остановил Витьку.
- Там, там солдата хоронили, а потом скелет Сашку утащил! – Гуська трясло, губы его дрожали.
- Что за ерунду ты говоришь?! Какой скелет? – офицер растормошил Гуська, приводя его в чувство.
- Да, он правду говорит! Сашка сейчас в яме со скелетом дерется! Мы сами видели – подтвердил Витька.            
- Ну и где эта ваша яма, показывайте! – бросив окурки, офицеры в сопровождении друзей направились к дюнам.
- А пистолет у Вас заряжен? – на всякий случай поинтересовался Гусек.
- Конечно, заряжен, он всегда у нас заряжен – с усмешкой ответил офицер.
Приблизившись к дюне, остановились.
- Вон там Сашка, в той яме со скелетом – Витька указал на осыпь, наотрез отказавшись подходить ближе.

Тем временем, я предпринял очередную попытку выбраться, но масса песка, расширив провал, едва не засыпала. На время пришлось прекратить попытки и обдумать, как дальше действовать. К счастью песком полностью засыпало и провал в крышке гроба, теперь кости скелета не могли угрожать.
- Лишь бы скелет не начал песок разгребать! – лмшь эта мысль сверлила голову.
На всякий случай, я держал наготове обломок доски и время от времени звал на помощь друзей.
- Витька, Гусек! Эй, где Вы?! -
Офицеры один за другим направились к провалу. Первый даже вытащил пистолет на всякий случай. Кладбище все же.
Заглянув в провал, увидел моё чумазое лицо. Я от неожиданности так завизжал, что  офицер отскочил от провала.
- Ф-ф-у! Ну ты парень даешь! Разве так можно? Сейчас тебя вытащу, брось палку. –
Сняв поясной ремень, он продел его конец через пряжку, образовав петлю и спустил в яму.
-  Ну, боец! Хватайся крепче! Сможешь? –
- Ага, смогу – ответил я уже уверенно.
Когда выбрался, подбежали Гусек и Витька.
- Это тебя скелет покусал? Да? – спросил Гусёк, глядя на ссадину.
Офицеры смеялись, а Витька, заглядывая в яму, спрашивал, не сможет ли скелет выбраться и забрать свою кость обратно. Ржаво-желтая кость валялась рядом.
- А мы его застрелим, и он никогда не выберется –
С этими словами сапогом столкнул кость обратно в яму.
- Ну-ка ребятки, отойдите. –
Передернув затвор, он выстрелил в яму. От хлопка выстрела край сразу осыпался, наполовину заполнив ее песком.
- Ну, и как тебя звать – спросил офицер.
- Сашка. -   
- А меня дядя Витя Ярчевский. Будем знакомы! -
- Домой сами доберетесь или проводить? –
- Сами, сами конечно. Спасибо! –
Направляясь к дому, я отвлекся от переживаний, и теперь больше всего тревожила мысль об измазанной одежде, могли дома всыпать. Но, когда вошли в поселок, неожиданно обнаружилось - и рубашка и брюки почти чистые. Оказывается влажный морской песок налипший на одежду, высох и осыпался, совершенно не оставив следов.
Дома только пожурили, что голова в песке, на остальное не обратили особого внимания, не впервой приходить в ссадинах. Обмазали зеленкой и все. Зато среди пацанов долго ходили разговоры, как я со скелетом дрался.