А сумеешь всё измерить чистым взглядом? - из писем

Здравствуй!

« А  сумеешь всё измерить чистым взглядом?»
Нет, ты в реальности не произносил эти слова. Я просто всегда их слышала. И только позже поняла, что слова эти говорил мне ты. Говорил даже тогда, когда я тебя совсем не знала. Ведь мысли в пространстве и во времени пересекаются…
   У меня никогда не получается прощаться с тобой. Прощаться по-настоящему. Взглядами в облака провожаю тебя… Взглядами в облака снова вытягиваю тебя из другого мира.
    Наверное, благодаря тебе, зримому и незримому, я всякий раз учусь слышать мысли, упрятанные в любой малости… Наверное, благодаря тебе, у меня получается слышать, о чём думает Ива-Чай,  или чья-то потерянная пуговичка… Или стёклышко… Или порог  деревенского дома…
     Я как будто беру тебя за руку и по своему миру веду. И при этом вслушиваюсь в отзвуки твоего мира. И всё как бы непостижимо далеко… и до невозможности  рядом…
    И всё вокруг как бы заново оживает при мысли о тебе… О твоём взгляде на меня с высоких облаков… И возникает какой-то такой

Младенческий взгляд на вещи

ИВАН-ЧАЙ
 
Каждый о чем-нибудь думает:
Старик Иван-Чай —
Чтобы ветром дунуло,
Чтобы в воздухе завертеться,
По свету разлететься
И увидеть в одно мгновение
И вершины деревьев,
И города...
А иначе, кому и когда
Пригодится его 'борода?

… Вот мы идём с тобой по незримым тропам, которые были ДО ТЕБЯ. И ты возвращаешь меня в новизну ощущений. Не от слащавой жизни возникла эта «Иван-чаевая борода». Мы мысленно идём мимо этих Иван-чаевых зарослей... Пьяная брань и матерщина. Я скукошиваюсь от негодования. Но, как преграда  упаданию во мрак, твой вопрос: «А сумеешь измерить всё чистым взглядом?» И я уже не слышу матерщину и пьяную брань. Я слышу ДРУГОЕ… И об этом пишу.
      Мы  незримо идём… Пьяная драка на обочине дороги. С хрустом отскакивают пуговицы от одежды… Хочется свернуть «шалашик» своего чудесного ожидания. Но откуда-то слышу твой вопрос: «А ты сумеешь из потерянных пуговиц увидеть чистое»?
     И я не пишу о брани и грязи. Я пишу о том, что думают пуговицы….

ПУГОВИЦЫ

Думают пуговицы
потерянные,
 Что с землей они травами
 сшиты,
Что привязаны к ней растениями,
И теперь им все время
жить так.
 И живут они тайной надеждою,
Что покроют землю
                одеждою.

  …. Мы идём… И всё помойно. И в драке бьют бутылки. И разлетаются стёкла. Маты-перематы. Хочется закрыть глаза и умереть. Но твой вопрос: «А сумеешь увидеть иное»? И тогда вся грязь окружающего меня бытия начинает казаться мне никчёмной и незначительной. Стёклышко! Разбитое стёклышко! От чего-то отлетевшее… О чём оно думает? Вот – важно!

СТЕКЛЫШКО


Глядя на то,
        как сосульки бьются,
Думает стеклышко:
- Я когда-нибудь снова
           стану блюдцем,
 Птичьи клювы, как прежде
В меня уткнутся
И склюют кашу пшенную,
    Всю до донышка...

   … Мы идём… Я мысленно иду с тобою рядом… Опустившийся человек валяется у порога чьёго-то дома… Почему так выглядит окружающая меня жизнь? Я не хочу… Почему так?
    - А можешь всё измерить чистыми глазами? – слышу твой вопрос.. – Опрокинь палитру реальности!
    И я опрокидываю…


ПОРОГ


И порог деревенского дома
             заброшенного
Тоже думает,
Что когда-нибудь
По нему застучат подошвами,
Подметут его...
И стучат по нему подошвами
Ноги тонкие, дождевые...
Ветер старенький
Осторожно так
Из расщелины
Листья вымел...

    Вот мы как будто вместе смотрим телевизор. Снова ужасы о несчастных, обездоленных, поруганных детях… Больных, беззащитных… Изнасилованных и убитых маньяками… Я мысленно соскакиваю с дивана и кричу тебе:
    -Не могу так жить! В чём провинился этот малыш?
   - Попробуй передать эту боль светло! – говоришь ты. И я пробую., сопрягая себя с душой беззащитного ребёнка…

МАЛЫШ.
 
И бежит человечек маленький
Мимо стеклышка, пуговиц,
Старика Иван-Чая.
 И совсем не о них думает.
Он их просто не замечает.
 Он Вселенной бежит навстречу,
 Из контекста жизни
вырванный человечек.

   И ты говоришь незримо
    -  Поэзия – это не описание грязи. Это её переосмысление… Это иной посыл, опрокидывающий очерствевшее пространство… Можно в цветущий лён переворошить боль…
И твои стихи:

Ты не жалуйся, друг, украдкой...


Ты не жалуйся, друг, украдкой
На израненный этот лён.
Было солоно, было сладко.
И рассветами окрылён
Твой закат не искал пристанища
У колючих чужих ветров.
Эта оторопь - шельма та ещё!
То беснуется бездной тающей,
То дырявым грозит ведром
У колодца, где дна не видели.
И воды всегда через край.
Не обжалован «добрым жителем»
Этот раж осторожных стай.
И сторожка с ладонь, с горошину
Сонным косарем прощена.
Разойдёмся, дурь, по-хорошему!
Не сошлись! Высока цена…

   (Валерий Крайцев)

    …Каждой строчкой своей ты уходил из жизни, а люди твоего медлительно-болезненного ухода не замечали. Ты кричал, облекая слова свои в цветущий лён и посыл к иному осмыслению происходящего…. А все так тебя любили… И все думали, что ты ещё долго будешь рядом с нами., поднимая уровень каждой соприкоснувшейся с тобой души – от низменного к высокому.
    « А сумеешь чисто посмотреть?!» - слова-вызов для творцов из подземелий и подвалов…
    Скорей всего, ТЫ – это собирательный образ моего представления о человеке… Убиваясь беспомощностью перед ничтожным, найди в себе силы – увидеть рядом другой мир! Ибо, ничтожно-зримому по большому счёту  - грош цена.

 До свидания!