Сочинение на тему Гроза А. Н. Островского. zaГро

Лица

Дикой , купец, значительное лицо в городе.
Борис , племянник его, молодой человек, порядочно образованный.
Кабаниха , богатая купчиха, вдова.
Тихон, ее сын.
Катерина , жена его.
Варвара , сестра Тихона.
Тот , мещанин, часовщик-самоучка, отыскивающий перпетуум-мобиле.
Этот , молодой человек, конторщик Дикого.
Титр
Все лица, кроме Бориса, одеты по-русски. (Прим. А.Н.Островского.)























СВАДЬБА

Свадьба. Тихон и Катерина идут к алтарю. За ними следуют : все

Титр

Подойдите ближе дети мои.
Имеешь ли ты Тихон искреннее и непринужденное желание быть мужем этой Катерины, которую видишь здесь перед собой?

Тихон

Имею честный отче.

Титр

Имеешь ли ты раба божья Катерина искреннее и непринужденное желание стать женой Тихона, которого видишь здесь перед  собой?

Катерина

Имею честный отче.

Священик

Венчаются раб божий Тихон и раба божья Катерина. Обменяйтесь кольцами дети мои.  Аминь!

Титр

За кого свечку ставите?

Катерина

За Катерину.

Титр

А давно померла-то?

Катерина

Сегодня.

Титр ставит свечку.


Тихон

К несчастью я, но к счастью, не один
Попал в твою зависимость коварную.
Ты как наркотик, ты как никотин,
Влюбился я в тебя, в девчину гарную.
Как будто сон прекрасный снится мне,
Но не могу найти я пробуждения.
И я молюсь, чтобы никто другой
Не попал бы в твое поле зрения.

Катерина

на тебе никогда не женюсь
Я лучше съем перед загсом свой паспорт
Я улечу убегу испарюсь
Но на тебе ни за что не женюсь






















ПЕРВЫЙ УРОК

Этот

Чудеса, истинно надобно сказать, что чудеса! Вот, братец ты мой, пятьдесят лет я каждый день гляжу за Волгу и все наглядеться не могу.

Тот
 
 А что?

Этот
.
 Вид необыкновенный! Красота! Душа радуется.

Тот

 Нешто!

Этот

 Восторг! А ты «нешто»!  Разве не видишь? Восторг! Ну, да ведь с тобой что толковать! Ты у нас рабочий класс.

Тот

Механик, самоучка-механик.

Этот

Все одно. Раб класс. Работа от слова раб. Механик от слова мех. Работаешь ты механиком, а Дикой хозяин твой. Не был бы ты рабом Диковинным. Так и красоту бы природы понимал. А так только и умеешь, что часы свои чинить, да зверюшек распрекрасных на меха пускать.

Тот

Эх брат , все то ты правильно говоришь. Да только глянь как Дикой руками своими размахивает! Того и гляди убьет кого ненароком. Вот я и боюсь что он меня убьет. Кого это он там убивает?

Этот

Это Дикой племянника бьет. Племянник молод, свеж, бодр. Дикой- стар. Несчастен. Одинок. И  молодость он принимает за порок.

Тот

А почему?

Этот

А потому.

Титр


 Тургенев. Отцы и дети. Сочинение. Исполняет ученица 1Б Класса Катерина Тихонова.

Катерина

Проблема "отцов и детей" — это вечная проблема поколений. Проблема людей разных поколений . Старичков и внучков, Бабушек и внучек.  Поколения меняются и это проблема. Поколение проблем. Проблемное поколение. Но я покорна. А у меня нет проблем.. Я любима и люблю. Я Люблю мужа и его семью. Я сама люблю и меня любят.
В первый погожий сентябрьский денёк
Робко входил я под светлые своды.
Первый учебник и первый урок -
Так начинаются школьные годы.


Этот

Свежо. Актуально. С интернета?

Тот

Нет. Писала сама.

Этот

 Садись. Пять.

Варвара

А лично я считаю, что мы вольны жить так, как считаем нужным. Делать что хотим, и когда хотим. Плевать на всех, жить сердцем. За сим у меня все.
Неловкая пауза. Они даже не смотрели на меня.

Этот

Урок окончен. Все свободны.
Варвара

Школьные годы чудесные,
С дружбою, с книгою, с песнею,
Как они быстро летят!
Их не воротишь назад.
Разве они пролетят без следа?
Нет, не забудет никто никогда
Школьные годы.

Этот

Вот поэтому и ругает. Поэтому и убивает. Старички и внучки. Ну ты помнишь.

Тот

И что же нам делать?

Этот

Пойдем ка от греха подальше. Не дай бог еще и нам попадет.

Титр.

Племянник и Дядя killer выясняют отношения.
Играет волынка вдалеке
Я в старом ботинке плыву по реке
Я в правом ботинке на левой ноге
Плыву невидимкой по реке
Бьют волны, а мне не больно
А мне прикольно, а мне прикольно
Бьют волны, а мне не больно
А я прикольная

Варвара.

Жестокие нравы, господа, в нашем городе, жестокие! В мещанстве, вы ничего, кроме грубости да бедности нагольной не увидите. И никогда нам, не выбиться из этой коры! Потому что честным трудом никогда не заработать нам больше насущного хлеба. А у кого деньги, сударь, тот старается бедного закабалить, чтобы на его труды даровые еще больше денег наживать. Знаете, что Дикой, городничему отвечал? К городничему мужички пришли жаловаться, что он ни одного из них путем не разочтет. Городничий и стал ему говорить: «Послушай, – говорит, – Дикой, рассчитывай ты мужиков хорошенько! Каждый день ко мне с жалобой ходят!» потрепал Дикой городничего по плечу да и говорит: «Стоит ли, ваше высокоблагородие, нам с вами о таких пустяках разговаривать! Много у меня в год-то народу перебывает; вы то поймите: не доплачу я им по какой-нибудь копейке на человека, у меня из этого тысячи составляются, так оно; мне и хорошо!» Вот как! А между собой-то как живут! Торговлю друг у друга подрывают, и не столько из корысти, сколько из зависти. Враждуют друг на друга; залучают в свои высокие-то хоромы пьяных приказных, таких приказных, что и виду-то человеческого на нем нет, обличье-то человеческое потеряно. А те им за малую благостыню на гербовых листах злостные кляузы строчат на ближних. И начнется у них, сударь, суд да дело, и несчесть конца мучениям. Судятся, судятся здесь да в губернию поедут, а там уж их и ждут да от радости руками плещут. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается; водят их, водят, волочат их, волочат, а они еще и рады этому волоченью, того только им и надобно. «Я, – говорит, – потрачусь, да уж и ему станет в копейку».
Я говорю это сама себе. В собственной комнате. Как привыкла.  Никто меня не слышит. И не хочет слышать. И не слушает. Уши свои выставят, но не слышат. Тогда я решила что лучше и не говорить боле.

Школьные годы чудесные,
С дружбою, с книгою, с песнею,
Как они быстро летят!
Их не воротишь назад.
Разве они пролетят без следа?
Нет, не забудет никто никогда
Школьные годы.

Борис

И шло время. Стрелка часов моих неслась. А я стоял. Время идет. Люди стоят. Стою и я. Стоит мир. Время идет. И мне, видно, так и загубить свою молодость. В этом никчемном стоянии. Уж ведь совсем убитый стою, а тут еще дурь в голову лезет! Ну, к чему пристало! Мне ли уж нежности заводить? Загнан, забит, а тут еще сдуру-то влюбляться вздумал. Да в кого? В женщину, с которой даже и поговорить-то никогда не удастся! Ну разве баб на свете мало?  А все-таки нейдет у меня из головы именно эта. хоть ты что хочешь. Ну, не дурак ли я? Пойду и постою в другом месте. Уйду кА я отсюда. А то не дай бог еще раз на Дяденьку наткнуться.

Варвара

И Борис ушел. Но не ушел. Ибо стоит он на месте.  Хотя и идет.









ВТОРОЙ УРОК

Кабанова.

Если ты захочешь мать свою послушать. Хоть послушаешь меня ты так или иначе, сделай только так как я тебе скажу да подскажу. Лишь только так, а не иначе. Только так.

Кабанов.

 Да как же я могу, вас ослушаться!

Кабанова.

Если ты захочешь мать свою послушать. Хоть послушаешь меня ты так или иначе, сделай только так как я тебе скажу да подскажу. Лишь только так, а не иначе. Только так.
Если ты захочешь мать свою послушать. Хоть послушаешь меня ты так или иначе, сделай только так как я тебе скажу да подскажу.

Кабанов.

 Да как же я могу, вас ослушаться!

Кабанова

 Лишь только так, а не иначе. Только так.

Варвара.

Старших было принято уважать всегда. И все уважали. И Тихон уважал. Жену так не уважал, как Кабаниху проклятую. Ну эту грымзу попробуй не уважь.


Кабанов.

Я, кажется, маменька, из вашей воли ни на шаг.

Кабанова.

Поверила бы я тебе, мой друг, кабы своими глазами не видала да своими ушами не сдыхала, каково теперь стало почтение родителям от детей-то! Хоть бы то-то помнили, сколько матери болезней от детей переносят. Если родительница что когда и обидное, по вашей гордости, скажет, так, я думаю, можно бы перенести! А, как ты думаешь? Мать стара, глупа; ну, а вы, молодые люди, умные, не должны с нас, дураков, и взыскивать.

Кабанов.

Да смеем ли мы, маменька, подумать!

Кабанова.

Ведь от любви родители и строги-то к вам бывают, от любви вас и бранят-то, все думают добру научить. Ну, а это нынче не нравится. И пойдут детки-то по людям славить, что мать ворчунья, что мать проходу не дает, со свету сживает. А сохрани господи, каким-нибудь словом снохе не угодить, ну и пошел разговор, что свекровь заела совсем. Я лично такого не слышала. Не слыхала, мой друг, не слыхала, лгать не хочу. Уж кабы я слышала, я бы с тобой, мой милый, тогда не так заговорила. Ох, грех тяжкий! Вот долго ли согрешить-то! Разговор близкий сердцу пойдет, ну и согрешишь, рассердишься. Нет, мой друг, говори что хочешь про меня. Никому не запретишь говорить: в глаза не посмеют, так за глаза станут.

Кабанов
.
 Да отсохни язык…

Кабанова.

Полно про язык, не божись! Грех! Я уж давно вижу, что тебе жена милее матери. С тех пор как женился, я уж от тебя прежней любви не вижу.

Кабанов.

В чем же вы, маменька, это видите?

Кабанова.

Да во всем, мой друг! Мать чего глазами не увидит, так у нее сердце вещун, она сердцем может чувствовать. А жена тебя отводит от меня.

Кабанов.

Да нет, маменька! Что вы, помилуйте!

Катерина.

Для меня, маменька, все одно, что родная мать, что ты, да и Тихон тоже тебя любит.
Кабанова.

Ты бы, кажется, могла и помолчать, коли тебя не спрашивают. Не заступайся, матушка, не обижу небось! Ведь он мне тоже сын; ты этого не забывай!

Варвара

Я говорю сама себе. В собственной комнате. Никто меня не слышит. И не хочет слышать. И не слушает. Уши свои выставят, но не слышат. Тогда я решила что лучше и не говорить боле.

Кабанова

Что ты выскочила в глазах-то поюлить! Чтобы видели, что ли, как ты мужа любишь? Так знаем, знаем, в глазах-то ты это всем доказываешь.

Катерина.

Ты про меня, маменька, напрасно это говоришь. Что при людях, что без людей, я все одна, ничего я из себя не доказываю.

Кабанова.

Да я об тебе и говорить не хотела; а так, к слову пришлось.

Катерина. Да хоть и к слову, за что ж ты меня обижаешь?

Кабанова.

Эка важная птица! Уж и обиделась сейчас.

Катерина.

Напраслину-то терпеть кому ж приятно!

Кабанова.

Знаю я, знаю, что вам не по нутру мои слова, да что ж делать-то, я вам не чужая, у меня об вас сердце болит. Я давно вижу, что вам воли хочется. Ну что ж, дождетесь, поживете и на воле, когда меня не будет. Вот уж тогда делайте что хотите, не будет над вами старших. А может, и меня вспомянете.

Варвара И замолчала Катерина.


Кабанов.

Да мы об вас, маменька, денно и нощно бога молим, чтобы вам, маменька, бог дал здоровья и всякого благополучия и в делах успеху.

Кабанова.

Ну, полно, перестань, пожалуйста. Может быть, ты и любил мать, пока был холостой. До меня ли тебе: у тебя жена молодая.

Кабанов.

Одно другому не мешает-с: жена само по себе, а к родительнице я само по себе почтение имею.

Кабанова.

Так променяешь ты жену на мать? Ни в жизнь я этому не поверю.

Кабанов.

Да для чего ж мне менять-с? Я обеих люблю.

Кабанова.

Ну да, так и есть, размазывай! Уж я вижу, что я вам помеха.

Кабанов.

Думайте как хотите, на все есть ваша воля; только я не знаю, что я за несчастный такой человек на свет рожден, что не могу вам угодить ничем.
Кабанова. Что ты сиротой-то прикидываешься? Что ты нюни-то распустил? Ну какой ты муж? Посмотри ты на себя! Станет ли тебя жена бояться после этого?

Кабанов.

Да зачем же ей бояться? С меня и того довольно, что она меня любит.

Кабанова.

Как зачем бояться! Как зачем бояться! Да ты рехнулся, что ли? Тебя не станет бояться, меня и подавно. Какой же это порядок-то в доме будет? Ведь ты, чай, с ней в законе живешь. Али, по-вашему, закон ничего не значит? Да уж коли ты такие дурацкие мысли в голове держишь, ты бы при ней-то, по крайней мере, не болтал да при сестре, при девке; ей тоже замуж идти: этак она твоей болтовни наслушается, так после муж-то нам спасибо скажет за науку. Видишь ты, какой еще ум-то у тебя, а ты еще хочешь своей волей жить.

Кабанов.

Да я, маменька, и не хочу своей волей жить. Где уж мне своей волей жить!

Кабанов.

 Вот видишь ты, вот всегда мне за тебя достается от маменьки! Катерина. Чем же я-то виновата?

Кабанов.

Кто ж виноват, я уж не знаю,

Варвара.

Где тебе знать!

Кабанов.

Но проходу из-за тебя мне не дает.

Варвара.

Так нешто она виновата? Мать на нее нападает, из ревности. Ты же выбрать между ними не можешь. . А еще Катеньке говоришь, что любишь. Скучно мне глядеть-то на тебя!

Кабанов.

 Толкуй тут! Что ж мне делать-то?

Варвара.

Знай свое дело — молчи, коли уж лучше ничего не умеешь. Никто меня не слышит. И не хочет слышать. И не слушает. Уши свои выставят, но не слышат. Тогда я решила что лучше и не говорить боле. 

Кабанов.

Все. Устал.  Пойду я…Пойду. .

Катерина.

Ты, Тиша, скорей приходи, а то маменька опять браниться станет.


Тихон

И шло время. Стрелка часов моих неслась. А я стоял. Время идет. А Люди стоят. Стою и я. Стоит мир. Время идет.

Варвара.

И Тихон ушел. Но не ушел. Ибо стоит он на месте.  Хотя и идет.
ПЕРВЫЙ ПОЛЕТ

Катерина.

Так ты, Варя, жалеешь меня?

Варвара.

Разумеется, жалко.

Катерина.

Так ты, стало быть, любишь меня?

Варвара.

За что ж мне тебя не любить-то.

Катерина.

Ну, спасибо тебе! Ты милая такая, я сама тебя люблю до смерти. Знаешь, мне что в голову пришло?

Варвара.

Что?

Катерина.

Отчего люди не летают?

Варвара.

 Я не понимаю, что ты говоришь. И Катерина полетела. Летала она по миру. И летали Борис и Тихон. Она по миру, они на месте топчась.

Катерина

Я говорю, отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела. Попробовать нешто теперь? 
А какие сны мне снились, Варенька, какие сны! Или храмы золотые, или сады какие-то необыкновенные, и все поют невидимые голоса, и кипарисом пахнет, и горы и деревья будто не такие, как обыкновенно, а как на образах пишутся. А то, будто я летаю, так и летаю по воздуху. И теперь иногда снится, да редко, да и не то.

Варвара.

Катерина спустилась с небес на землю.
А что же?

Катерина

 Я умру скоро.

Варвара.

 Полно, что ты!

Катерина.

Нет, я знаю, что умру. Ох, девушка, что-то со мной недоброе делается, чудо какое-то! Никогда со мной этого не было. Что-то во мне такое необыкновенное. Точно я снова жить начинаю, или… уж и не знаю.

Варвара.

Что же с тобой такое?























ВТОРОЙ ПОЛЕТ

Катерина
 
 А вот что, Варя: быть греху какому-нибудь! Такой на меня страх, такой-то на меня страх! Точно я стою над пропастью и меня кто-то туда толкает, а удержаться мне не за что. И я не болею.  Здорова… Лучше бы я больна была, а то нехорошо. Лезет мне в голову мечта какая-то. И никуда я от нее не уйду. Думать стану — мыслей никак не соберу, молиться — не отмолюсь никак. Языком лепечу слова, а на уме совсем не то: точно мне лукавый в уши шепчет, да все про такие дела нехорошие. И то мне представляется, что мне самое себе совестно сделается. Что со мной? Перед бедой перед какой-нибудь это! Ночью, Варя, не спится мне, все мерещится шепот какой-то: кто-то так ласково говорит со мной, точно голубь воркует. Уж не снятся мне, Варя, как прежде, райские деревья да горы, а точно меня кто-то обнимает так горячо-горячо и ведет меня куда-то, и я иду за ним, иду… Сделается мне так душно, так душно дома, что бежала бы. И такая мысль придет на меня, что, кабы моя воля, каталась бы я теперь по Волге, на лодке, с песнями-плясками, либо на тройке на хорошей, обнявшись…

Варвара.
Только не с мужем.

Катерина
Да конечно нет. С этим, с Борисом.

Борис пляшет и поет.
Танцы его раскованны и откровенны.

Я звезда, как тяжело быть звездой
Я звезда, как тяжело быть звездой
Я звезда, как тяжело быть звездой
Я звезда, как тяжело быть звездой

Варвара

И влюбилась Катерина. Танцы его сводили ее с ума. Она теряла рассудок. Она теряла Тихона. Но она начинала жить. Взрослеть. И знает каждый, что в тихой Катерине черти водятся.
И пустилась она в пляс. И пустились черти в пляс.  Начался шабаш.


ТЕТ-А-ТЕТ

Титр.

Катерина остывала от любимого Бориса, но должна была провожать любимого Тихона. Стыдно Кате. Ой как стыдно.

Кабанов.

Катя! Катя, ты на меня не сердишься?

Катерина

Нет…

Кабанов.

Да что ты такая? Ну, прости меня! Все к сердцу-то принимать, так в чахотку скоро попадешь. Не сердись на маменьку. Это же все от любви. Ну, прощай, Катя!

Катерина.

Любимый, не уезжай! Ради бога, не уезжай! Голубчик, прошу я тебя!

Кабанов.

Нельзя, Катя. Коли маменька посылает, как же я не поеду!

Катерина.

Ну, бери меня с собой, бери!

Кабанов

Да нельзя.

Катерина.

Отчего же, Тиша, нельзя?


Кабанов.

Вы меня уж заездили здесь совсем! Я не чаю, как вырваться-то; а ты еще навязываешься со мной.

Катерина.

Да неужели же ты разлюбил меня?

Кабанов.

Да не разлюбил. Ты подумай я все-таки мужчина; всю жизнь вот этак жить, как ты видишь, так убежишь и от жены. Да как знаю я теперича, что недели две никакой грозы надо мной не будет, кандалов этих на ногах нет, так до жены ли мне?

Катерина.

Как же мне любить-то тебя, когда ты такие слова говоришь?

Кабанов.

Слова как слова! Какие же мне еще слова говорить! Кто тебя знает, чего ты боишься? Ведь ты не одна, ты с маменькой остаешься.

Катерина.

Не говори ты мне об ней, не тирань ты моего сердца! Ах, беда моя, беда! Куда мне, бедной, деться? За кого мне ухватиться? Батюшки мои, погибаю я!

Кабанов.

Да полно ты!

Катерина

Тихон, голубчик, а спой мне на прощание. Спой. Да станцуй. Да так, чтобы я только тобою жила. Песню я тебе сама выберу. Да станцую с тобою миленький мой.

Кабанов.

Не разберу я тебя, Катя! То от тебя слова не добьешься, не то что ласки, а то так сама лезешь.

Титр

Тихон пляшет и поет.
Танцы его не то ни сё.

Кабанов.

Свет софит, ты знаменит, по ТВ показали твой клип
Всю страну разрывает твой хит, суперхит, мегахит
Эксклюзивный и стильный костюм, эксклюзивный и стильный парфюм,
И опять тусовать до утра, как вчера, как всегда.
Я звезда, как тяжело быть звездой
Я звезда, как тяжело быть звездой
Я звезда, как тяжело быть звездой
Я звезда, как тяжело быть звездой

Катерина.

Совсем не то. Совсем не то.
Нет! Знаешь что. Возьми ты с меня какую-нибудь клятву страшную…

Кабанов.

Какую клятву?

Катерина.

Вот какую: чтобы не смела я без тебя ни под каким видом ни говорить ни с кем чужим, ни видеться, чтобы и думать я не смела ни о ком, кроме тебя.

Кабанов.

Да на что ж это?

Катерина.

Успокой ты мою душу, сделай такую милость для меня!

Кабанов.

Как можно за себя ручаться, мало ль что может в голову прийти.

Катерина.

Чтоб не видать мне ни отца, ни матери! Умереть мне без покаяния, если я…

Кабанов

Что ты! Что ты! Какой грех-то! Я и слушать не хочу.





ПРОВОДЫ

Кабаниха

Кабаниха наставляет сына.

Варвара

Варвара наставляет Катерину.

Кабанова.

 Ну, ты помнишь все, что я тебе сказала. Смотри ж, помни! На носу себе за-
руби!

Кабанов.

Помню, маменька.


Катерина.

 Варенька скажи, а разве грех что я другого люблю?

Варвара.

Что мне тебя судить! Не грешное это дело любить.


Кабанова.

Что ж ты стоишь? Приказывай жене как жить
без тебя. Приказывай. Чтоб  я слышала.

Кабанов 

Слушайся маменьки, Катя!

Катерина.

Что же мне делать! Сил моих не хватает. Куда мне деваться.

Варвара.

Тю. Сейчас мой братец уедет. Я вам еще встречу организую.

Кабанова.

 Скажи, чтоб не грубила свекрови,

Кабанов.

Не груби!

Катерина.

Нет, нет, никакой встречи не надо! Что ты! Что ты! Сохрани господи!

Варвара.

А чо боишься?

Кабанова.

 Чтоб почитала свекровь, как родную мать!

Кабанов.

Почитай, Катя, свекровь, как родную мать.

Катерина.

Если я с ним еще хоть раз увижусь, я убегу из дому, я уж не пойду домой ни за что на свете.

Варвара.

А вот погоди, там увидим.

Кабанова.

 Чтоб сложа руки не сидела, как барыня.

Кабанов.

 Не сиди!

Катерина.

Нет, нет, и не говори мне, я и слушать не хочу.

Варвара.

А что за охота сохнуть-то! Хоть умирай с тоски, пожалеют, что ль, тебя! Как же, дожидайся. Так какая ж неволя себя мучить-то!


Кабанова.

Чтоб в окна глаз не пялила!

Кабанов.

 Не пяль.

Кабанова.

Чтоб на молодых парней не заглядывалась без тебя Тихонушка.

Кабанов

Не заглядывайся на парней!
Все

Прощай, уже вдали встаёт заря
И день приходит в города,
Прощай, под белым небом января
Мы расстаёмся навсегда.

Прощай и ничего не обещай,
И ничего не говори,
А чтоб понять мою печаль,
В пустое небо посмотри.
Ты помнишь, плыли в вышине
И вдруг погасли две звезды,
Но лишь теперь понятно мне,
Что это были я и ты.

Кабанова.

Ты вот похвалялась, что мужа очень любишь; вижу я теперь твою любовь-то. Другая хорошая жена, проводивши мужа-то, часа полтора воет, лежит на крыльце; а тебе, видно, ничего.

Катерина.

Не к чему! Да и не умею. Что народ-то смешить!

Кабанова.

Кабы любила, так бы выучилась. Коли порядком не умеешь, ты хоть бы пример-то этот сделала; все-таки пристойнее; а то, видно, на словах-то только. Ну, я богу молиться пойду за Тихонушку своего; не мешайте мне.










































ОДНА

Катерина

Ну, теперь тишина у нас в доме воцарится. Скука! Хоть бы дети чьи-нибудь! У меня детей нет. Я бы сидела с ними да забавляла их. Люблю очень с детьми разговаривать — они на ангелов походят. Кабы я маленькая умерла, лучше бы было. Глядела бы я с неба на землю да радовалась всему. А то полетела бы невидимо, куда захотела. Вылетела бы в поле и летала бы с василька на васька по рукам, как бабочка. А вот что сделаю: я начну работу какую-нибудь по обещанию; пойду в гостиный двор, куплю холста, да и буду шить белье, а потом раздам бедным. Они за меня богу помолят. Вот и засядем шить с Варварой, и не увидим, как время пройдет; а тут и Тиша приедет.
Совсем забыла. Варвара то обещала мне свидание устроить. Вот я сейчас поломаюсь немного, да соглашусь. Варенька то жизнь всегда лучше моего знала.





























КЛЮЧ ОТ СЕРДЦА


Варвара

 Я теперь гулять пойду. Кстати. В саду, за малиной, есть калитка, ее маменька запирает на замок, а ключ прячет. Я его унесла, а ей подложила другой, чтоб не заметила. На вот, может быть, понадобится. Если увижу, так скажу, чтоб приходил к калитке.

Катерина

На что! На что! Не надо, не надо!Ключ то ладно. Но это.

Варвара.

Тебе не надо, мне понадобится; возьми, не укусит он тебя.

Катерина.

Да что ты затеяла-то, греховодница! Можно ли это! Подумала ль ты? Что ты! Что ты!

Варвара.

Ну, я много разговаривать не люблю; да и некогда мне. Мне гулять пора.
И я дала ей. Ключ. И это тоже дала. Сама. И теперь ждать намерена. Что же с нею станется после этой встречи. Может все обойдется, так и я молчать перестану, свободу обрету, да жить буду не по страху, а по душе. Наблюдение — описательный психологический исследовательский метод, заключающийся в целенаправленном и организованном восприятии и регистрации поведения изучаемого объекта. А значит не преступление. День атый. Взяла ключ. И это. Глаза горят. И от удовольствия, и от страху.

Катерина.

 Что она это делает-то? Что она только придумывает? Ах, сумасшедшая, право, сумасшедшая! Вот погибель-то! Вот она! Бросить это, бросить далеко, в реку кинуть, чтоб не нашли никогда. Он руки-то жжет, точно уголь. Вот так-то и гибнет наша сестра-то. В неволе-то кому весело! Мало ли что в голову-то придет. Вышел случай, другая и рада: так очертя голову и кинется. А как же это можно, не подумавши, не рассудивши-то! Долго ли в беду попасть! А там и плачься всю жизнь, мучайся; неволя-то еще горчее покажется. А горька неволя, ох как горька! Кто от нее не плачет! А пуще всех мы, бабы. Вот хоть я теперь! Живу — маюсь, просвету себе не вижу! Да и не увижу, знать! Что дальше, то хуже. А теперь еще этот грех-то на меня. (Задумывается.) Кабы не свекровь!.. Сокрушила она меня... от нее мне и дом-то опостылел; стены-то даже противны. Бросить его? Разумеется, надо бросить. И как это ко мне в руки попало? На соблазн, на пагубу мою. Ах, кто-то идет. Так сердце и упало. Нет!.. Никого! Что я так испугалась! И это спрятала... Ну, уж, знать, там ему и быть! Видно, сама судьба того хочет! Да какой же в этом грех, если я взгляну на него раз, хоть издали-то! Да хоть и поговорю-то, так все не беда! А как же я мужу-то!.. Да ведь он сам не захотел. Да может, такого и случая-то еще во всю жизнь не выдет. Тогда и плачься на себя: был случай, да не умела пользоваться. Да что я говорю-то, что я себя обманываю? Мне хоть умереть, да увидеть его. Перед кем я притворяюсь-то!.. Бросить это? Нет, ни за что на свете! Он мой теперь... Будь что будет, а я Бориса увижу! Ах, кабы ночь поскорее!..






























ТОТ-Э-ТОТ

Этот

 Последние времена, последние, по всем приметам последние. Еще у нас в городе рай и тишина, а по другим городам так просто содом: шум, беготня, езда беспрестанная! Народ-то так и снует, один туда, другой сюда.

Тот.

 Некуда нам торопиться-то, милый, мы и живем не спеша.

Этот

Ведь эта беготня-то что значит? Ведь это суета! Вот хоть бы в Москве: бегает народ взад и вперед, неизвестно зачем. Вот она суета-то и есть. Суетный народ, вот он и бегает. Ему представляется-то, что он за делом бежит; торопится, бедный, людей не узнает; ему мерещится, что его манит некто, а придет на место-то, ан пусто, нет ничего, мечта одна. И пойдет в тоске. А другому мерещится, что будто он догоняет кого-то знакомого. Со стороны-то свежий человек сейчас видит, что никого нет; а тому-то все кажется от суеты, что он догоняет. Суета-то, ведь она вроде туману бывает. Вот у нас в этакой прекрасный вечер редко кто и за ворота-то выйдет посидеть; а в Москве-то теперь гульбища да игрища, а по улицам-то грохот идет, стон стоит. Да чего, огненного змия стали запрягать: все, видишь, для ради скорости.

Тот.

Слышал, слышал.



Этот.

Тяжелые времена, тяжелые. Уж и время-то стало в умаление приходить.

Тот.

Как так в умаление?

Этот.

Конечно, не мы, где нам заметить в суете-то! А вот умные люди замечают, что у нас и время-то короче становится. Бывало, лето и зима-то тянутся-тянутся, не дождешься, когда кончатся; а нынче и не увидишь, как пролетят. Дни-то и часы все те же как будто остались, а время-то, за наши грехи, все короче и короче делается. Вот что умные-то люди говорят.

Тот.

И хуже этого будет. Хуже этого.
Этот
Нам-то бы только не дожить до этого,
Тот.
 Может, и доживем. И что же нам делать?
Этот
Пойдем-к от греха подальше. Не видишь ты что-ли, как Дикой опять племяша своего лупит? Не дай бог еще и нам попадет.
Титр
Племянник и Дядя killer выясняют отношения.
Ты плыл в небесах, но был спущен на землю;
И раненый в сердце мечтаешь стать целью,
Но эта уловка всем битым знакома -
В любви без страховки живут миллионы.
Миллионы...
Нас бьют - мы летаем, от боли всё выше! -
Крыло расправляя над собственной крышей.
Нас бьют - мы летаем, смеемся и плачем! -
Внизу оставляя свои неудачи.
Неудачи...


АНТРАКТ













ЕСЛИМАНИВКАРМАНИ

Титр

Дикой любил деньги. И не любил всех остальных. Если бы деньги были живые, он бы с ними только и общался. Поэтому он себя ими окружил. И чтобы денег было больше, он общался с людьми. С манилюдьми. С мэниманилюдьми.
Кабанова.
Что это ты, кум, так поздно?
Дикой.
 А кто ж мне запретит!
Кабанова.
Кто запретит! Кому нужно!
Дикой.
Ну, и, значит, нечего разговаривать. Что я, под началом, что ль, у кого? Ты еще что тут! Какого еще тут черта водяного!..
Кабанова.
Ну, ты не очень горло-то распускай! Ты найди подешевле меня! А я тебе дорога! Ступай отсюда.
Дикой.
Постой, кума, постой! Не сердись.
Кабанова.
Коли ты за делом, так не ори, а говори толком.
Дикой.
Никакого дела нет, а я хмелен, вот что.
Кабанова.
Что ж, ты мне теперь хвалить тебя прикажешь за это?
Дикой.
Ни хвалить, ни бранить. А, значит, я хмелен. Ну, и кончено дело. Пока не просплюсь, уж этого дела поправить нельзя.
Кабанова.
Так ступай, спи!
Дикой.
Куда ж это я пойду?
Кабанова.
Домой. А то куда же!
Дикой.
А коли я не хочу домой-то?
Кабанова.
Отчего же это, позволь тебя спросить?
Дикой.
А потому, что у меня там война идет.
Кабанова.
Да кому ж там воевать-то? Ведь ты один только там воин-то и есть.
Дикой.
Ну так что ж, что я воин? Ну что ж из этого?
Кабанова.
Что? Ничего. А и честь-то не велика, потому что воюешь-то ты всю жизнь с бабами. Вот что.
Дикой.
 Ну, значит, они и должны мне покоряться. А то я, что ли, покоряться стану!
Кабанова.
Уж немало я дивлюсь на тебя: столько у тебя народу в доме, а на тебя на одного угодить не могут.
Дикой.
 Вот поди ж ты!
Кабанова.
Ну, что ж тебе нужно от меня?
Дикой.
А вот что: разговори меня, чтобы у меня сердце прошло. Ты только одна во всем городе умеешь меня разговорить.
Кабанова.
Ну тогда закуски нам. Прошу к столу. Чем же тебя рассердили-то?

«Дикой ведает Кабанихе Тайны.
Варвара ведает Борису место встречи с Катериной
Этот уже ожидает Варю. В руках у этого это.
Катерина идет на встречу с Борисом. И это тоже идет.»















НЕУЧАТВШКОЛЕ

Борис
Это вы, Катерина Петровна? Уж как мне благодарить вас, я и не знаю.Кабы вы знали, Катерина Петровна, как я люблю вас!
Катерина.
Не трогай меня! Ах, ах!
Борис.
Не сердитесь!
Катерина.
Поди от меня! Поди прочь, окаянный человек! Ты знаешь ли: ведь мне не замолить этого греха, не замолить никогда! Ведь он камнем ляжет на душу, камнем.
Борис.
Не гоните меня!
Катерина.
Зачем ты пришел? Зачем ты пришел, погубитель мой? Ведь я замужем, ведь мне с мужем жить до гробовой доски!
Борис.
Вы сами велели мне прийти…
Катерина.
Да пойми ты меня, враг ты мой: ведь до гробовой доски!
Борис.
Лучше б мне не видеть вас!
Катерина
Ведь что я себе готовлю? Где мне место-то, знаешь ли?
Борис.
Успокойтесь! Сядьте!
Катерина.
 Зачем ты моей погибели хочешь?
Борис.
Как же я могу хотеть вашей погибели, когда люблю вас больше всего на свете, больше самого себя!
Катерина.
Нет, нет! Ты меня загубил!
Борис.
Разве я злодей какой?
Катерина.
Загубил, загубил, загубил!
Борис.
Сохрани меня бог! Пусть лучше я сам погибну!
Катерина.
Ну, как же ты не загубил меня, коли я, бросивши дом, ночью иду к тебе.
Борис.
Ваша воля была на то.
Катерина.

Нет у меня воли. Кабы была у меня своя воля, не пошла бы я к тебе. Твоя теперь воля надо мной, разве ты не видишь!
Откуда эта сладкая боль?
Я в ней себе признаться боюсь
До первой нашей встречи с тобой
Огромный мир был
Скучен и пуст
Прикосновенье бережных рук
Неистовый волнующий путь
Горю я как свеча на ветру
Скорей молюсь погаснуть боюсь
Первый раз, в тишине
О своей любви ты робко скажешь мне.
Мы одни,
Свет погас -
Этот долгожданный,
Самый первый раз.

Титр

Ты меня любишь,
Яростно, гордо, ласково,
Птицей парящей
Небо судьбы распластано.
Ты меня любишь,
Болью моей испытана,
Знаю, не бросишь
И не предашь под пытками.
Ты меня любишь,
Лепишь, творишь, малюешь!
О, это чудо!
Ты меня любишь.
Ты меня любишь,
Лепишь, творишь, малюешь!
О, это чудо!
Ты меня любишь.

Катерина.

Мы одни,
Свет погас -
Этот долгожданный,
Самый первый раз.
Борис.
Жизнь моя!
Катерина.
Знаешь что? Теперь мне умереть вдруг захотелось!
Борис.
Зачем умирать, коли нам жить так хорошо?
Катерина.
Нет, мне не жить! Уж я знаю, что не жить.
Борис.
Не говори, пожалуйста, таких слов, не печаль меня…
Катерина.
Да, тебе хорошо, ты вольный казак, а я!..
Борис.
Никто и не узнает про нашу любовь. Неужели же я тебя не пожалею!
Катерина.
Э! Что меня жалеть, никто не виноват, – сама на то пошла. Не жалей, губи меня! Пусть все знают, пусть все видят, что я делаю! Коли я для тебя греха не побоялась, побоюсь ли я людского суда? Говорят, даже легче бывает, когда за какой-нибудь грех здесь, на земле, натерпишься.
Борис.
Ну, что об этом думать, благо нам теперь-то хорошо!

Катерина.

И то! Надуматься-то да наплакаться-то еще успею на досуге.
Борис.

А я было испугался; я думал, ты меня прогонишь.

Катерина

Прогнать! Где уж! С нашим ли сердцем! Кабы ты не пришел, так я, кажется, сама бы к тебе пришла.

Борис.

Я и не знал, что ты меня любишь.

Катерина.

Давно люблю. Словно на грех ты к нам приехал. Как увидела тебя, так уж не своя стала. С первого же раза, кажется, кабы ты поманил меня, я бы и пошла за тобой; иди ты хоть на край света, я бы все шла за тобой и не оглянулась бы.

Борис.

Надолго ли муж-то уехал?

Катерина.

На две недели.

Борис.

О, так мы погуляем! Время-то довольно.

Катерина.

Погуляем. А там… как запрут на замок, вот смерть! А не запрут на замок, так уж найду случай повидаться с тобой!
Варвара.
Ну что, сладили?
Борис.
Сладили.
Варвара.
Пошли бы, погуляли, а мы подождем. Когда нужно будет, Ваня крикнет.
Этот.
А это вы важную штуку придумали, в садовую калитку лазить. Оно для нашего брата оченно способна.
Варвара.
 Все я.
Этот.
Уж тебя взять на это. А мать-то не хватится?
Варвара.
Э! Куда ей! Ей и в лоб-то не влетит.
Этот.
А ну, на грех?
Варвара.
У нее первый сон крепок; вот к утру, так просыпается.
Этот.
Да ведь как знать! Вдруг ее нелегкая поднимет.
Этот.
Ну так что ж! У нас калитка-то, которая со двора, изнутри заперта, из саду; постучит, постучит, да так и пойдет. А поутру мы скажем, что крепко спали, не слыхали. Без опаски нельзя! Как же можно! Того гляди, в беду попадешь.
Варвара
Как бы то узнать, который час?
Этот.
Первый.
Варвара.
Почем ты знаешь?
Этот.
Сторож в доску бил.
Варвара.
Пора. Завтра мы пораньше выйдем, так побольше погуляем. Эй!!!
Борис.
Слышу!
Катерина.
Ну, пойдем, пойдем! Прощай.
Борис.
До завтра!
Катерина.
Да, до завтра! Что во сне увидишь, скажи! (Подходит к калитке.)
Борис.
Непременно.
Варвара.
Ушли. День главный. Поддалась эмоциям. Счастлива. О как приятно вершить чужую судьбу. Но я же подобру поздорову. Я же из добрых побуждений. Я теперече же буду другой. Я счастливее стану. Уже стала. Я права была и зря боялась. Экскримент удался. Вывод: счастье в любви. Сколько и какой бы она не была. Ну только не как у Тихона с Маман. О это чудо. Ты меня любишь.













Гроза.

Дикой.

Гроза-то что такое, по-твоему, а? Ну, говори.

Тот.

Электричество.

Титр.

Дикой против новейших технологий. Даже природных.

Дикой.

А за эти слова тебя к городничему отправить, так он тебе задаст! Эй, почтенные, прислушайте-ко, что он говорит! Эсестричество! Ишь ты!? Город мой. А значит и Гроза по-моему гремит. Как захочу ак и прогремит дурак ты этакий. Гроза-то вам в наказание посылается, чтобы вы чувствовали.

СЛИВ Бочка.

Все.

Гром
Батюшки святы.
Айяйяйяй. Тихон вернулся.
Айяйяйяй.
Катерина остывала от любимого Бориса, но должна была провожать любимого Тихона. Стыдно Кате. Ой как стыдно.















ПОБОЧНЫЙ ЭФФЕКТ ОТ ВАРИН ЭКСКРИМЕНТ

Катерина.
 Ах, Варвара!
Варвара.
Полно, что ты!
Катерина.
Смерть моя!
Варвара.
Да ты одумайся! Соберись с мыслями!
Катерина.
Нет! Не могу. Ничего не могу. У меня уж очень сердце болит.
Кабанова.
 То-то вот, надо жить-то так, чтобы всегда быть готовой ко всему; страху-то бы такого не было.
Кабанов.
Да какие ж, маменька, у нее грехи такие могут быть особенные: все такие же, как и у всех у нас, а это так уж она от природы боится.
Кабанова.
А ты почем знаешь? Чужая душа потемки.
Кабанов.
Уж разве без меня что-нибудь, а при мне, кажись, ничего не было.
Кабанова.
Может быть, и без тебя.
Кабанов.
Катя, кайся, брат, лучше, коли в чем грешна. Ведь от меня не скроешься: нет, шалишь! Все знаю!
Катерина

Голубчик мой!

Варвара.

Ну, что ты пристаешь! Разве не видишь, что ей без тебя тяжело? Ой. Борис идёт.

Катерина

Ах!

Кабанов.

Что ты испугалась! Ты думала – чужой? Это знакомый! Дядюшка здоров ли?

Борис.

Слава богу!

Катерина(Варваре). Что ему еще надо от меня?.. Или ему мало этого, что я так мучаюсь. (Приклоняясь к Варваре, рыдает.)

Варвара.

Мы с ног сбились, не знаем, что сделать с ней; а тут еще посторонние лезут!
Загубила. К чертовой матери.

Этот.

Ну, чего вы боитесь, скажите на милость! Каждая теперь травка, каждый цветок радуется, а мы прячемся, боимся, точно напасти какой! Гроза убьет! Не гроза это, а благодать! Да, благодать! У вас все гроза! Северное сияние загорится, любоваться бы надобно да дивиться премудрости: «с полночных стран встает заря», а вы ужасаетесь да придумываете: к войне это или к мору. Комета ли идет, – не отвел бы глаз! Красота! Звезды-то уж пригляделись, все одни и те же, а это обновка; ну, смотрел бы да любовался! А вы боитесь и взглянуть-то на небо, дрожь вас берет! Изо всего-то вы себе пугал наделали. Эх, народ! Я вот не боюсь. Пойдемте, сударь!

Борис.

Пойдемте! Здесь страшнее! Спасай шкуры. Но хотя бы свою.

Варвара.

Что ты мучаешься-то, в самом деле? Стань к сторонке да помолись: легче будет. Дура. Ведь никто же и не заподозрит ее. Экая дурра. Помолчала бы.

Катерина.

Ну, спасибо тебе! Ты милая такая, я тебя люблю до смерти. Знаешь, мне что в голову пришло?

Варвара.

Что?

Катерина.

Знаешь отчего люди не летают?

Варвара.

 Я не понимаю, что ты говоришь.

Катерина

Ах! Ад! Ад! Геенна огненная! Все сердце изорвалось! Не могу я больше терпеть! Матушка! Тихон! Грешна я перед богом и перед вами! Не я ли клялась тебе, что не взгляну ни на кого без тебя! Помнишь, помнишь? А знаешь ли, что я, беспутная, без тебя делала? В первую же ночь я ушла из дому…

Кабанов.

Не надо, не надо, не говори! Что ты! Матушка здесь!


Варвара.

Ну, ну, говори, коли уж начала.
Катерина.
И все-то десять ночей я гуляла…
Варвара.
Брось ее! С кем?
Кабанова.
 Врет она, она сама не знает, что говорит.
Варвара.
Молчи ты! Вот оно что! Ну, с кем же?
Катерина.
С Борисом Григорьичем.
СЛИВ Бочка.
Ах! (Падает без чувств на руки мужа.)































ПЛОДЫ СТОЯНИЯ ВЕЧНОГО
Тот
Здравствуйте, сударь! Далеко ли изволите?
Кабанов.
Домой. Слышал, братец, дела-то наши? Вся, братец, семья в расстройство пришла.
Кулигин.
Слышал, слышал, сударь.
Кабанов.
Я в Москву ездил, ты знаешь? На дорогу-то маменька читала, читала мне наставления-то, а я как выехал, так загулял. Уж очень рад, что на волю-то вырвался. И всю дорогу пил, и в Москве все пил, так это кучу, что на-поди! Так, чтобы уж на целый год отгуляться. Ни разу про дом-то и не вспомнил. Да хоть бы и вспомнил-то, так мне бы и в ум не пришло, что делается. Слышал?
Кулигин.
Слышал, сударь.
Кабанов.
Несчастный я теперь, братец, человек! Так ни за что я погибаю, ни за грош! А разве есть моя вина в том, что я маменьку люблю? Она-то всему и причина. А я за что погибаю, скажи ты мне на милость? Я вот зашел к Дикому, ну, выпили; думал – легче будет, нет, хуже, Кулигин! Уж что жена против меня сделала! Уж хуже нельзя…
Кулигин.
Мудреное дело, сударь. Мудрено вас судить. Дела, дела! Ну, а Борис-то Григорьич, сударь, что?
Кабанов.
А его, подлеца, в Тяхту, к китайцам. Дядя к знакомому купцу какому-то посылает туда на контору. На три года его туды.
Кулагин.
Ну, что же он, сударь?
Кабанов.
Мечется тоже, плачет. Накинулись мы давеча на него с дядей, уж ругали, ругали, – молчит. Точно дикий какой сделался. Со мной, говорит, что хотите, делайте, только ее не мучьте! И он к ней тоже жалость имеет.
Кулигин.
Хороший он человек, сударь.
Кабанов.
Собрался совсем, и лошади уж готовы. Так тоскует, беда! Уж я вижу, что ему проститься хочется. Ну, да мало ли чего! Будет с него. Враг ведь он мне, Кулигин! Расказнить его надобно на части, чтобы знал…
Кулигин.
Врагам-то прощать надо, сударь!
Кабанов.
Поди-ка, поговори с маменькой, что она тебе на это скажет. Так, братец Кулигин, все наше семейство теперь врозь расшиблось. Не то что родные, а точно вороги друг другу. Варвару маменька точила-точила, а та не стерпела, да и была такова, – взяла да и ушла.
Варвара.
Убежала. Проиграла. Слаба. Одумалась ли я? А разве я что плохого сделала? Я ведь добра желала. Зато я смелости набралась и сбежала.  И Катерину спасу. Я ей уже смс отправила, чтобы бежала с Борисом. Послушает – счастливой станет. А на нет как говорится и суда нет. Ну я пошла. А вы тут живите как хотите. Кстати, лично я считаю, что мы вольны жить так, как считаем нужным. Делать что хотим, и когда хотим. Плевать на всех, жить сердцем. За сим у меня все.
Этот.
Молодец. Пять.


Одна.

Катерина.

Нет, нигде нет! Что-то он теперь, бедный, делает? Мне только проститься с ним, а там… а там хоть умирать. За что я его в беду ввела? Ведь мне не легче от того! Погибать бы мне одной! А то себя погубила, его погубила, себе бесчестье – ему вечный покор! Да! Себе бесчестье – ему вечный покор. Вспомнить бы мне, что он говорил-то? Как он жалел-то меня? Какие слова-то говорил? Не помню, все забыла. Ночи, ночи мне тяжелы! Все пойдут спать, и я пойду; всем ничего, а мне – как в могилу. Так страшно в потемках! Шум какой-то сделается, и поют, точно кого хоронят; только так тихо, чуть слышно, далеко-далеко от меня… Свету-то так рада сделаешься! А вставать не хочется: опять те же люди, те же разговоры, та же мука. Зачем они так смотрят на меня? Отчего это нынче не убивают? Зачем так сделали? Прежде, говорят, убивали. Взяли бы да и бросили меня в Волгу; я бы рада была. «Казнить-то тебя, – говорят, – так с тебя грех снимется, а ты живи да мучайся своим грехом». Да уж измучилась я! Долго ль еще мне мучиться? Для чего мне теперь жить? Ну, для чего? Ничего мне не надо, ничего мне не мило, и свет божий не мил! А смерть не приходит. Ты ее кличешь, а она не приходит. Что ни увижу, что ни услышу, только тут больно. Еще кабы с ним жить, может быть, радость бы какую я и видела… Что ж: уж все равно, уж душу свою я ведь погубила. Как мне по нем скучно! Ах, как мне по нем скучно! Уж коли не увижу я тебя, так хоть услышь ты меня издали! Ветры буйные, перенесите вы ему мою печаль-тоску! Батюшки, скучно мне, скучно! Радость моя, жизнь моя, душа моя, люблю тебя! Откликнись!



























ПОСЛЕДНИЙ УРОК
Катерина.
Увидела-таки я тебя! (Плачет на груди у него.)
Откуда эта сладкая боль?
Я в ней себе признаться боюсь
До первой нашей встречи с тобой
Огромный мир был
Скучен и пуст
Прикосновенье бережных рук
Неистовый волнующий путь
Горю я как свеча на ветру
Скорей молюсь погаснуть боюсь
Первый раз, в тишине
О своей любви ты робко скажешь мне.
Мы одни,
Свет погас -
Этот долгожданный,
Самый первый раз.
Борис.
Ну, вот и поплакали вместе, привел бог.
Катерина.
Ты не забыл меня?

Борис.
Как забыть, что ты!
Катерина.
Ах, нет, не то, не то! Ты не сердишься?
Борис.
За что мне сердиться?
Катерина.
Ну, прости меня! Не хотела я тебе зла сделать; да в себе не вольна была. Что говорила, что делала, себя не помнила.
Борис.
Полно, что ты! что ты!
Катерина.
Ну, как же ты? Теперь-то ты как?
Борис.
Еду.
Катерина.
Куда едешь?
Борис.
Далеко, Катя, в Сибирь.
Катерина.
Возьми меня с собой отсюда!


Борис.
Нельзя мне, Катя. Не по своей я воле еду: дядя посылает, уж и лошади готовы; я только отпросился у дяди на минуточку, хотел хоть с местом-то тем проститься, где мы с тобой виделись.
Катерина.
Поезжай с богом! Не тужи обо мне. Сначала только разве скучно будет тебе, бедному, а там и позабудешь.
Борис.
Тяжело тебе, Катя?
Катерина.
Уж так тяжело, так тяжело, что умереть легче!
Борис.
Кто ж это знал, кто же знал… Время мне, Катя!
Катерина вслед
Постой, постой! Дай мне поглядеть на тебя в последний раз.
Борис.
Прощай.







ПОСЛЕДНИЙ ПОЛЕТ
Куда теперь? Домой идти? Нет, мне что домой, что в могилу – все равно. Да, что домой, что в могилу!.. что в могилу! В могиле лучше… Под деревцом могилушка… как хорошо!.. Солнышко ее греет, дождичком ее мочит… весной на ней травка вырастет, мягкая такая… птицы прилетят на дерево, будут петь, детей выведут, цветочки расцветут: желтенькие, красненькие, голубенькие… всякие-всякие… Так тихо, так хорошо! Мне как будто легче! А о жизни и думать не хочется. Опять жить? Нет, нет, не надо… нехорошо! И люди мне противны, и дом мне противен, и стены противны! Не пойду туда! Нет, нет, не пойду… Придешь к ним, они ходят, говорят, а на что мне это? Ах, темно стало! И опять поют где-то! Что поют? Не разберешь… Умереть бы теперь… Что поют? Все равно, что смерть придет, что сама… а жить нельзя! Грех! Молиться не будут? Кто любит, тот будет молиться… Руки крест-накрест складывают… в гробу? Да, так… я вспомнила. А поймают меня да воротят домой насильно… Ах, скорей, скорей! Друг мой! Радость моя! Прощай!
Титр.
И утонула Катерина. Но не в Волге-речке. А в унитазе. Ибо все наши реки сливному бочку подобны.
Жители города пришли возложить цветы к ее «могиле» .
Но не долга была их тоска.
Тихон прыгнул на маменьку. А в руках у нее было это.
Дикой опять орать принялся на того.
Борис по прибытии нашел себе новую Катерину.
Варя закончила экскримент, чтобы начать новый.
Время идет. А люди стоят. Стоит мир. И ничего уже не изменится. Даже ценой человеческой жизни.
 Крутится-вертится шар голубой,
Крутится-вертится над головой,
Крутится-вертится - хочет упасть,
Кавалер барышню хочет украсть.

Где эта улица, где этот дом?
Где эта барышня, что я влюблён?
Вот эта улица, вот этот дом,
Вот эта барышня, что я влюблён!
Плечики белые, в глазках огонь,
Я положу ей на сердце ладонь,
Лаской из дома с собой уведу.
Верьте-не верьте - имейте в виду!
Только пустите меня до неё -
Я расскажу ей про чувство своё,
Ей подарю не сапфир, не алмаз -
Шарик земной один будет для нас!