Нечто о современном литературном процессе

Висит табличка: «Посторонним
Вход воспрещен!» И как войдешь?
А с козырька стекает дождь
И барабанит по ладоням.
Парадный морщится подъезд.
И ты читаешь перевертыш
Истории... Какого черта ж
Ты ждешь? Ведь сказано: нет мест!
Достанешь «Беломорканал»,
Шепнешь: «Ах, Сталин, ах каналья!
Вконец на Беломорканале
Интеллигента доканал!»
Но «Мальборо» на бельведере
Смолит холуй. Приперты двери.

Кипит издательский котел,
И отпущения козел
Там блеет – коли внутрь заглянем.
Но славен жертвенник закланьем!..
Простим заране все нападки
Нам наступающих на пятки;
Пусть приурочил нувориш
К стихам закон кирпичной кладки –
С тебя, стряпун, и взятки гладки:
«Ты пищу в нем себе варишь»...
Что ж, кто-то носит багряницу –
А кто-то ездит за границу,
Вернее – ездиет (пардон,
Мой парвеню, за моветон!)

В делах житейских я понятлив,
Чтоб не сказать: как Ишка Мятлев –
Скажу: как просто член СП
(Хоть в этом я не преуспел).
Кабы сидел мой лучший кореш
Да на исаевском посту –
Я был бы уж по ту черту...
Да разве черта объегоришь!
Нет, я не Фирсов, я другой,
Довольно средний стихотворец –
Как Кушнер, иль как Юнна Мориц,
С такою ж русскою душой...
(Ату! Приветственно зардейся,
Густой румянец лейб-гвардейца!)

А ты как думал, лоботряс?
Зачитываясь Мандельштамом,
Ты умудрялся в том же самом
Изобличать прилюдно нас:
Мол, не стихи, а лишь наброски
Нам удаются, да и те –
Дань моде, пестрой суете,
Фрондерству броскому... А с Бродским –
С тем ты и вовсе говорить
Не захотел. А в результате –
Преподает в имперском штате,
Наследник Нобеля: фюить!
А где Любимов? Где Аксенов?
Видать, и эти из масонов!..

Ну, наконец! Не подивись,
Что недруга догадки бойки:
Но, знать, с момента перестройки
Масонство – новый твой девиз.
Читал, читал твои цидулки!
Уж верно, на руку, что те
Помарки в филькиной статье
Сводила, не кладут охулки!
Все у тебя: поэт Чухонцев
И академик Лихачев –
Позарились на хруст червонцев,
Подавшись под масонский кров...
А ты-то, каменщик корявый, –
Бессребреник, со всей оравой?

Вот, предположим, я – метис:
Две крови в жилах колобродят,
Ко мне твой антисемитизм
Наполовину лишь подходит:
Ну и печатай полстроки –
А после, шельма, ставь купюру:
Тебе ведь обкарнать с руки
Таким макаром всю культуру
Российскую – как черепок
Кандальника перед этапом...
Кого в утробе ты допек,
Что уродился криволапым?
Уж ты забрил, цирюльник, урку –
Куда ж еще стрижешь купюрку?..

Надеюсь, ты ко мне проникся.
Но я тебе не Кукрыникса!
Чем лить из мутного ушата
Карикатурные стишата –
Я лучше б нечто накропал
В мажорном эдаком миноре...
Глядишь – у дурака в фаворе,
Застраховался от опал...
Да нервы, черт бы их побрал!
Икнется – вляпаешься в дрязги.
Уж, кажется, сомлел от тряски,
Ан снова – с корабля на бал...
С души воротит от кадрили
Пилотов черной эскадрильи!

Эх, подражать бы улигеру
Ононских хамниган, к примеру,
Иль просто шлягеру с TV
О платонической любви!..
А хочешь – растекайся в слюнях
И лавочника славь тесак:
Как тот, на Пленуме писак,
Писака из семейства куньих! –
Татарин русский, он, поди,
Мечтает, как швейцар у входа,
Чтобы в анналы мог войти
Лишь тот, кто вышел из народа.
Пока очки сползали на нос –
Анналы превратились в анус!

А, впрочем, Бог ему судья –
И всем прихваченным охапкой!
Почти дописана статья,
А выйдет под какою шапкой
И выйдет ли – не все ль равно!
Небось, зарежут, в рот им дышло!
Но важно сознавать одно:
Что у тебя нехило вышло.
Все остальное – лабуда.
Поверь, такого шалопута,
Как ты – лишь выдастся минута –
Легко подстережет беда!
Поедешь в сторону Можайска.
Немного западней. Мужайся.

1988 г.