Памяти Адалло. Иоанн Богомил

 Из сборника «Воскресение по Зороастру»

МОЩЕВОЙ АДАЛЛО
О Небесный Возлюбленный, о!
Дагестанский исламский христос Адалло  —
оставайся. Не время шляться по усыпальницам/
Народ к воскресению просыпается.
Но еще не побеждено
мировое зло,
Адалло.
Детективы раскручиваются,
     один другого кошмарней.
Мировому злу противостоят богомилы-катары.
Продажность прежняя, и от властей ждать нечего.
В парах обывательства задыхается человечество.
Покойнички перед земнородными
   обладают преимуществом:
не мучает их тоска завидущая.
Переход в иномирие занял не больше полчасика.
Хорошо среди людей добрых, фантастика!
Мировое зло осуждено, побеждено.
Ни одного грешника среди святых, Адалло.
Не сработает дежурная скрипочка Ойстраха.
Хорошо на третьей полке опоздавшего поезда.
Познакомился с миннезингерами
      среди новомучеников,
помянул имена наши при случае
и – возвращайся победителем увенчанным.
Время спасать погибающее человечество!
На том свете не работают
      микроскопы и линзы.
Превыше всего ценится духовная близость.
Одного духа? Пожалуйте в шатер
                или на амфитеатр.
Представление и программы свыше бесплатны.
Внутренних замков раскрывается Эльдорадо.
Стань, Адалло, к нам ближе раз вдесятеро
и о Богоцивилизации благослови благовестие.
Обработай старых святых
с их голограммами ветхозаветными.
Второе обращение на небесах святым заповедано.
Помири христиан с каббалистами-суфиями –
в рамках ошеломляющего человеколюбия.
У человека один враг – мировое зло 
 в зловещей раскрутке.
Прости, Адалло, его проявления жуткие,
всех этих продажных сволочей,
от властей кормящихся,
черной кармы черных трудящихся.
Мир переменится сто из ста к лучшему.
И не беда, что свечи потушены.
Мощевой Адалло, помазаoнник ты мирровый,
вместе зло победим – мировое, надмирное.
Поэтику Доброты утвердим среди призраков сонных,
обреченных обывательством пробавляться с пеленок.
*
Исламский рыцарь на белом коне
один на один противостоит коллективной злобе.
Маски сдирает, приглядевшись к ним пристально.
Доброту защищает от зла самоубийственного.
Благословляет непобедимое подобрения рыцарство.
31.08.2015
;
СЛАВА ГЕРОЯМ!
1.
Посмертная слава героям —
в рыцарских царских покоях!!!
Заступничество Софии Пронойи,
Доброго Промысла Благорассудительницы.
Перспектива воочию свидеться!
Уход героя – таинственная метаморфоза.
Печально и – грандиозно.
Глория и – Лакримоза!
Слава победителям-героям посмертно –
рыaцарский моaцартовский коaнсоламеaнтум
от альфы до омеги, от октавы до тоники…
В земные дни гнобят психотроникой.
Зло побеждает – подло и временно…
Но душа великой надеждой беременна.
Плач переходит в просветленную радость –
из бессмертных кладовых раскрылся тезаурус.
Просияла перламутровая жемчужина
вечнодевственного богосупружества!
Герой посмертно как победитель увенчивается.
Прославляется от благородного человечества.
Совестью не покривил. Чист непятнаемо.
Не сдался в окружении подонков и каинов –
просиял. Отсидел срок пожизненный.
Сподобился наконец-то амнистии –
свобода! Среди старцев место почетное.
Молитва о мире ночная в половину четвертого.
Слезки текут – три платочка насквозь намокли.
И – какой ракурс в потустороннем бинокле?
Герой посмертно радуется экстатически
в статусе божества в человечьем обличии:
зло побеждено по тысячам статей и более!
Птички заливаются в певческой консерватории.
Иконостаaс героaев час оaт часу поaлнится.
Благоухаaет стаaрческая мощевиaтая гоaрница.
02.09.2015
2.
В этом мире
торжествуют серенькие, настороженные —
мозги набекрень с совестью отмороженной.
На совестных смотрят как на придурковатых,
ко злу приложение бесплатное.
С Черенбохом переназаключали заветов под тысячу,
сущие демоны в человечьем обличии.
Куражатся друг перед другом злобой расчетливой.
Ворочаются с боку на бок в половину четвертого –
уснуть не могут. Зло гложет их химерически.
Извращенцы кажутся им симпатичными.
Саранча разномастная – ну да бог с нею.
Стонет по гебне ГУЛАГ Сталина-Берии.
За презренными кайфами гоняются предприимчиво,
навязывают свободолюбивым диктатуру с опричниной.
А в иномирии бывшие туберкулезные
не нуждаются в помощи медикаментозной.
Светильники среди эвкалиптов с кипарисами
расхаживают, совестью безукоризненные.
Адалло с Евфросиньюшкой ходят под ручку –
блаженные, неразлучные, благополучные.
Доброта распространяет ароматы преблагоуханные.
Над Петроaвой торжествуaет веaтвь Иоаaннова.
Ни убийц, ни предателей, ни живодёров,
ни прокламаций провокаторских вздорных.
Зло воспринимается как моветон  и невнятица,
нечто вроде Декартовой каракатицы.
Плавает в аквариуме для морских раритетов,
зубами скрежещет от злоoбы ветхозаветной...
Адалло – дагестанский Пушкин,
не расстрелянный на дуэли!
Слаaву героaям поюaт менестреaли!!!
02.09.2015
;
1 Удел героя-покойничка – Брачное Ложе.
Спи. Ничто рыцаря чистой любви не тревожит.
2 А какая в руках хрустальная чаша!
А шествие под моцартовское адажио!
Вышли из рамок времени и пространства.
В просветленном опыте вечности не нарадуются.
3 Слава героям, как бы ни гнобили их нечисти!
Слаaва героaям в просыпаaющемся человеaчестве!
4 Голосу героя внемлет народ безоговорочно,
пристраивается к шествию невест
       Новобрачною полночью.
02.09.2015
;
ПОСТМОРТЕМ ГЕРОЯ
РЕКВИЕМ ПО АДАЛЛО
Звучит торжествующе реквием,
не латинский – по Зороастру.
Великолепно, Моцарт!
                Прекрасно!
1.
Осиротела паства без доброго пастыря.
И погода на дворе недобрая, злая, ненастная.
Радиоактивный дождик накрапывает подозрительно.
Разбрелись от спектакля уставшие зрители...
Темно и не видно ни зги.
Богородица Зрячая, помоги!
В каком я веке? Да в некоем.
Реквием.
И сколько таких, как Моцарт,
спят в братских могилках
после пожизненной ссылки?
Сослали за тридевять земель
подальше от мегаполиса –
радостно, а не горестно!
На земле слуг сатаниных прибавилось вдесятеро.
Торжествует мафия и фарисейская бестия.
Отмывают золото городские золотоискатели –
гнев на них Божией Матери!
На душе суицидно и коматозно.
Старость. Каяться поздно.
Распить бы бутылочку ‘Бакуриани’.
Голова как в тумане.
В поры въелась моцартовская ‘Лакримоза’.
На могилке свежие розы.
Вы звонили мне? —
Поздно.
И кого отпевают срочно
солисты ‘Ла Скала’?
И что цыганка-судьба нагадала?
Не избежать суда и скандала?
Поoлноте. Побольше бы смиренномудрия
размотать судьбы клубочек запутанный.
2.
Старая карга слепоглухонемая,
смертушка — Я ТЕБЯ ОТРИЦАЮ!
Оболгали на допросах, по судам затаскали.
После реквиема – пассакалия.
Молитва с запахом белой розы.
Хорошо в мире моцартовской ‘Лакримозы’.
Это кто басит в одиночестве соло?
И какая у солиста неоднозначная школа!
А у нас чуть ли не в каждой подворотне
свои марии каллас и лучано паваротти.
И какие дивиденды, если впереди катастрофа
и вместо доходов – Вторая Голгофа?
Не возьмешь с собою в гроб
ни небоскреб,
ни томик Гёте.
Воaт такиaе забоaты!
3.
Выдай-ка покойничка,
смертушка травмированная.
Заговорю тебя орфеевой лирою.
Герои – бессмертные, как бы их
ни путали с криминалом
по центральному телеканалу. —
Не до смерти христам великим и малым.
Томик стихов за плечами,
и в путь-дороженьку –
воспевать Добробоженьку.
Каков поэт, если Доброго Отца
 не воспоет предрассветно?
Без Доброго Отца на душе скудно-бедно.
...Много спит в усыпальницах
   героев безвестных,
укокошенных мафией местной, —
со счетов собьешься. И какие архивы
в памяти слезоточивой?
Сплошные травмы да раночки.
Залечи их, Даждь-Добромамочка.
Не хватайся, герой, за слабое сердце.
Золотые открываются в иномирие дверцы.
Царское – не зубоврачебное кресло –
занимай свободное место.
За поэзией следует дневниковая проза.
Восторженным гимном обращается ‘Лакримоза’.
Стал постмортем миллионкрат добрее?
Пожалуй в Гиперборею.
И еще – в замки Софии Пронойи,
в палаaты неземноaго покоaя.
Сокровищницу не растратил, а приумножил?
Сложил Ясну пред Добробоженькой Божиим
белым мешочком на алтарек самодельный?
И – лебединую песнь струны запели.
4.
Доминанта зла только кажется.
Зло непременно накажется!
Потащат его на Секирку
за шкирку.
И блаженному старцу Адалло Алиеву
дары принесут от первопрестольного Киева.
Христиане с мусульманами
  помирились постмортем —
сплошнаaя раaдость послеaдним аккоaрдом!
5.
А по оставшимся на земле –
      тоска та еще.
За гробом – ничего устрашающего.
А вот и остановка скорого поезда.
Не тоскуй обо мне, подруженька, горестно.
Обнимемся – и в путь-дорожку по-прежнему
под ‘Лакримозы’ музыку нежную.
На небесах не до обывательских буден.
Вместе неразлучно пребудем.
C нами – Гёты, Шопенгауэры, Ницши и Гейны,
высокие помазанники, духовные гении,
Сервантесы, Пушкины, Серафимы Саровские
да новомученики второголгофские.
А земля – что? Мегаполисные шарашки.
Надоест одно и то же однажды –
бытовые шарманки, волынки
и после смерти поминки...
Гулаг – куда ни глянь опрометчиво.
Загулажилось человечество.
И кто его знает, чего человек
 замороченный стоoит.
И только филин по ночам глухо стонет…
6.
Переведи меня
      с русского на дагестанский.
Ортодоксия ничем не отличается
    от протестантства.
Перевод из настоящего в измерение прошлое.
И в будущее – тропою нехоженой?
Яду подсыпали аж с полстаканчика
отравители, лишенные совести начисто.
Тяжек первопроходца крест некладбищенский –
второй такой ввек не отыщется.
7.
Полнится рыцарями светла горница.
Богоцивилизация в городах-садах строится.
На брачной вечере Христы, Будды и Зороастры,
один другого добрей и прекрасней.
За Круглым столом помазанники собраны,
а вокруг кружат религиозные оборотни.
8.
Ничего общего с мыслями нынешними.
Помоги, Евфросиньюшка!
Нищает земля добродетелями бескорыстными.
Ближний верст за тысячу не отыщется.
К свету
 просыпаются покойнички после сна долгого.
Сколько среди них затравленных и оболганных!
Выспались? Взялись за руки и захороводили
на Святоозере, на Беловодье.
9.
Кто там ходит в черных одеждах?
Злодеи. Невежды.
Напустили страху потустороннего
с помощью релпсихотроники.
Поoлноте. Добрых миров больше злых
                несравнимо.
Устала о том возвещать орфеева лира.
Зло от земли не дальше, чем на полкилометра —
Утеoшительный Консоламеoнтум.
Адалло замощевел в ароматах медовых
на источнике Животворящего Слова.
Стихов посыпался дождь –
один другого радостней.
Температура сердца +3000 градусов!
10.
Requiem aeternum?
Гимн радости свидетелям верным!
Что же ты, земля, опростоволосилась?
Спят в братских могилках старцы Амвросии,
оптинские да величковские,
анонимы второголгофские.
Возвращайся, Адалло, вечно юным
         в родные пенаты –
зло по пути предприимчиво запечатай –
добрым молодцем, ясным соколом,
свет-светильником, добрым пророком!
11.
Постмортем героя –
не место отчаянию.
Пойте Венчальную и Величальную!
Герои игнорируют цементную усыпальницу.
Героaи по воскресеaнии просыпаaются!
Ждут не дождутся радостной встречи.
От блаженства потеряешь дар речи.
И – за оду ‘К радости’ Шиллера.
Ни малейшей тоски и уныния.
Стал еще ближе на полста километров —
Торжествующий Консоламентум!
03.09.2015
;
Не перечесть орфеев
со сладкозвучными лирами.
Государства и народы – светлые, мирные.
Бывшие олигархи торгуют туалетной бумагой.
В мудрых старцев перелопатились
            бывшие антропофаги.
На душе радостно. Выспишься, Адалло,
                когда-нибудь после.
Строптивое лето миновало – богомильская осень!
Приходи. За стол сядем, беседу поведем
                нескоротечную
о спасении погибающего человечества.
Вот и помирились ислам с христианством —
рыцарским братством!
Бог добр. Называй его хоть, как Мухаммед, Аллахом.
Я, Адалло, по тебе стаканчик слез ночью проплакал.
Возвращайся. Не время расслабляться в иномирии.
Героям, победителям зла – слава и кирие!
;
Памяти Адалло
Отче, препроводи
в путь последний героя.
В Лоне блаженных упои его, упокои.
Адалло – рыцарю, поэту-классику, мученику –
помирить христианство с исламом поручено.
Ноль религии – максимум животворной духовности.
Ну какие у небожителей порочные склонности?
Пооблобызались по-братски –
          и за трапезу брачную.
Вместе победили перспективу
    апокалиптически мрачную.
08.09.2015
;
АДАЛЛО НА АУДИЕНЦИИ
У ДАЖДЬ-ДОБРОБОЖЕНЬКИ
Что-то в старом склепе посыпалась арматура. 
Напортачила вслепую судьба-фортуна –
как у Гоголя, что ли, как у Гегеля с Шопенгауэром...
Зэки в братской могиле лежат штабелями попарно,
точно не могилка, а брачное ложе.
А рядом – Добробоженька Божий
разгуливает в садах философско-мистических,
приветствует бодхисатв в человечьем обличии.
Адалло преподносит Ему свой шедевр на аварском
с поступью благородной, рыцарской, царской.
Добробоженька взглянул – принял поэта в объятия
по прямому о нем ходатайству Божией Матери.
;
АДАЛЛО НА СХОДКЕ ПОЭТОВ
Отсидел вдвое больше положенного срока.
В камере для поэтов не так одиноко –
пописывают да вместе чайки попивают,
слабости заведомо друг другу прощают.
Уходят поэты... бесследно?
Наследил больше, чем надобно.
Предотвратил уходом катастрофу
    третьей мировой атомной.
Всемирное братство приблизил хотя бы на йоту.
Осушил лжи и похоти вековые болота.
Верен горец последней правде,
         как подобает поэту.
В зоне отрицал привилегии авторитетов.
Гробик белым кораблем обернется однажды.
Очухается Земля от бесценной пропажи –
но корабль давно причалил к гавани иномирия,
Адалло на сходке поэтов перебирает
                гусли псалтыри.
Не успокоится: как там братья
     из махачкалинской пустыни —
не позабыли его? заочно простили?
Моцартовский реквием по Адалло
пойте, оркестранты-солисты!
Поэт просто после спектакля ушел за кулисы…
09.09.2015
;
В ПРОДОЛЖЕНИЕ АДАЛЛО
Дорогой друг,
Я тороплюсь покинуть этот мир…
Жизнь впереди – кольцо слепых разлук,
Где каждый наг, беспомощен и сир.
Адалло А.
1.
1 Друг мой, невыносимо бремя
     обретений-разлук,
когда глохнет поэта разборчивый слух.
Прощай... — Не прощаемся, друг!
Дорожка неведомая предстоит
     первопроходцу,
выбравшемуся из погоста.
2 В земные дни светильников гасят.
Врагов одержат темные страсти.
Каины закалают Авелей,
высмеивая философию равноправия.
Однако
еще предстоит познание Христа и Аллаха –
в рамках Корана, как на небесных скрижалях
            написано,
где одна жемчужина на другую нанизана.
Письма свыше пишутся неразборчивым
            авторским почерком
Жениха – невесте Новобрачною Ночью...
3 Пустота сосет, как у зэка, под ложечкой.
Что ж, отдохни хоть немножечко –
угрюмая ночь впереди, полная призраков.
Настоящие поэты ходят непризнанными.
Хотя бы при жизни
определяли их в классики –
поэты не терпят окружающего безобразия.
Отрицают зло. Бросают вызов системе.
В иное уходят – пакибытийное – время...
4 Последняя капля источилась
из очей умиленного горца –
над землей воссияло новое солнце.
Не уходи, Адалло – без тебя солнце погасло,
и ждать твоего возвращения напрасно.
Могилки отдают покойничков ах, неохотно!
Хотя бы трижды признанный, всенародный,
уходя – останься, и посмотрим,
        что будет дальше.
Поэты – совершенные старцы, фраваoши .
Не ‘постмортем посмотрим’,
а – в умноженном присутствии благодати. —
Поэты нуждаются в покрове Божией Матери.
Без него враг бросит на мельницу с жерновами.
Без священной любви – какое богопознание?
Не уходи, Адалло, сядем вместе
       за трапезный столик,
вместе горькое скажем: ‘Доколе?’.
Злу торжествовать над добром –
                святотатство!
Да здравствует поэтов великое братство!
5 Моцарт обожал Гайдна и Вивальди,
умирая на двуспальной кровати.
Тайно ликовали жена и предатель.
Зюсмайер с Констанцией –
 два венских каина.
Тяжек удел поэта опального!
Но лучше так, чем преступное задолижество.
И время пророков-композиторов ближется!
Маэстро не высказаться
  без музыкального опуса.
И, хотя Земля вращается наподобие глобуса, –
земная ось поворачивается потихонечку
в сторону подобрения –
 сладчайшею полночью.
Зло само себя снайперской укокошит винтовкой
и своей предавать ближнего подлой сноровкой.
А мы – рыцари верные:
          друг – дороже жизни и смерти.
Над нами не властвуют лагерные круговерти.
Ушел – стал еще ближе в бессмертии.
2.
Читай Адалло,
чтобы на душе отлегло.
Не Вознесенского – Адалло!!!
Хочешь избежать третьей мировой атомной?
Не читай Расула Гамзатова
      в переводе Якова Козловского,
стукача литературного второголгофского.
Вот и выпустили
 из земного концлагеря –
и прощай, прилипчивая магия
гор, пейзажей, привычных напевов...
Впереди – город-сад Вечнодевы!
Мухаммед у Нее в последователях любимых,
а вокруг – огнекрылые серафимы.
Свечи зажженные не погаснут,
   как бы ветры ни дули,
хотя бы во время трамонтаны и бури!
С полчаса у Адалло простоял в карауле...
Был где-то, а теперь – рядом
         и неразлучно.
Здравствуй, друг, лучший из лучших!
Сердцами сочетаемся за трапезой для поэтов Гулага.
Еще пара светильников прибавилась у Аллаха.
Какая радость у первопрестольного Киева
от поэзии гениальной Миясат Муслимовой,
наследницы святого поэта по праву...
На земле моцартам преподносят отраву,
а на небесах встречают триумфальным
                оркестром.
Злу и подлости там не находится места!
3.
1 Гроб – трон для царя.
    В руках – старческий посох.
А от старческой плоти –
благоухание розы!
2 О Миннэ не скажешь ни по-русски,
               ни по-аварски.
Поэты не любят переводные картинки
           и дешевые сказки.
3 Адалло для меня – поэтический Моцарт,
               убитый Сальери;
Великий маэстро,
      а не общепризнанный подмастерье.
4 Только б засвидетельствовать неразлучность,
                большую вдвое.
Только б под небом Софии Пронойи
доброта проступила, как шишки
       на распустившейся хвое.
5 Достоин, достоин, достоин
    удела высочайшего из высоких!
Напиши об этом, Миясат,
        во всемирно читаемом блоге.
4.
Победим смерть в потустороннем походе.
Царица Небесная от странника не отходит.
Сосулька к сердцу, что ли, примерзла?
И воспоминание нахлынуло – раннее, позднее...
Обратился – и дверцы распахнуты настежь.
Очистился – и угасли животные страсти.
А впереди – кратковременный отдых
для старческой махровой породы.
Зэка выпустили наконец на свободу!
Мамочку навести, поблагодари
        за ходатайство —
‘Богородица Дева, радуйся’ —
радуется-не нарадуется!!!
09.09.2015
;