145. Тогда в тебе ожило милосердье...

                По 145-му сонету Шекспира.


Из губ твоих, самой Любви красы,
нежданно я услышал: «Ненавижу!»
и, побледнев, в предчувствие грозы,
скользил в потерю чувств всех нишу…

Но тут она, проникнув в сердце взглядом,
в душе браня свой скорый язычок,
который был всегда мне сладким ядом,
вернула чувств наживку на крючок:

Лазурным днём, прогнавшим злую ночь,
и ворона сменив на чудо - птицу,
любовь моя, желая мне помочь,
финалом в миг разрушила темницу:

мне губки нежные, как будто бы дразня,
продлили жизнь, добавив: «не тебя»!


Оригинал и подстрочный перевод А. Шаракшане:

      Those lips that Love's own hand did make
      Breathed forth the sound that said `I hate'
      To me that languish'd for her sake;
      But when she saw my woeful state,
      Straight in her heart did mercy come,
      Chiding that tongue that ever sweet
      Was used in giving gentle doom,
      And taught it thus anew to greet:
      `I hate' she altered with an end,
      That follow'd it as gentle day
      Doth follow night, who like a fiend
      From heaven to hell is flown away;
      `I hate' from hate away she threw,
      And saved my life, saying `not you'.


      Губы, которые создала рука самой Любви,
      выдохнули звук, сказавший: "Ненавижу",
      мне, тосковавшему по ней;
      но когда она увидела мое горестное состояние,
      сразу в ее сердце вошло милосердие,
      браня язык, который всегда был добр
      и привык произносить мягкие приговоры,
      и научила его так обратиться ко мне по-новому:
      слово "ненавижу" она изменила с помощью окончания,
      последовавшего, как ласковый день
      следует за ночью, которая, как злой дух,
      с небес уносится в ад.
      "Ненавижу" она от ненависти отделила [отбросила]
      и спасла мою жизнь, сказав: "не тебя".