Ударит память в сердце больно...

          К 71-й годовщине Великой Победы

Здесь в сорок третьем вал огня катился,
и в нём сшибались монстры, все в броне.
Такая, брат, тут выпечена «пицца»!..
Остался след её в сырой земле.   
…Вот это поле в рытвинах и ямах,
и оглушительная тишина.
Сорви же кепку с головы упрямой,
тех воинов припомним имена!
Ударит память в сердце больно, колко,
мгновенно сгонит краски все с лица.
Здесь – таинство, здесь сплав любви и долга,
Отчизне верность до конца.
В тот день Героем стал комбриг Хрустицкий,
в бою исполнив ратный долг сполна.
Губаницам тот бой поныне снится,
как снится нам минувшая война.
…Подёрнулось зелёною травою,
с утра умытая грозой земля.
Таит в себе, несёт в веках с собою
кровавый след свинцового дождя.

Фронтовая любовь

Уверен, скажет кто-то, что война
высоких чувств не вынянчит – не сможет.               
На фронте, мол, любовям всем хана,
всего важнее жизнь: «Храни мя, Боже!..»
А коль случится сладостный недуг
и влюбится полковник в одночасье,
для врачеванья «неотложных» мук
подруг найдёт он в собственной же части.
Известна терапия ППЖ – 
нештатных жён в условиях походных.
Счастливые посланницы божеств
умерят пыл начальников голодных.

И всё же, всё же… там Любовь была –
святая, чистая, с высокой буквы,
достойная восторженных баллад, 
во всём величии – не в лживых буклях. 
Сильней агиток и политбесед,
речей с трибун и всяческих призывов.
Несла солдату веру, сердца свет
и смыслом полнила его порывы.
Свиданья ждал боец и победить
врага хотел во чтобы-то ни стало.
Желанным быть, неистово любить!..
Величье чувств на подвиг поднимало.

Быть сытым и не робким

С опушки выкатили кухню
под старых лип и вязов схрон.
В лесу (доволен повар) мух нет,
спокойно сварит он бульон.
Пока что ящик есть тушёнки,
мешок крупы в запасе есть.
…Худые плечи, шеи тонки.
Бойцам полка бы всласть поесть!
Совсем мальчишки – пополненье.
Всегда у них голодный взгляд.
Он, повар, истовым кормленьем
поставить смог бы в строй ребят.

В бою быть сытым и не робким
наверно, каждый воин рад.
Калорий много ли в похлёбке,
и сколько весит… автомат?
А завтра, видимо, в атаку.
Их бросят к немцу прямо в пасть.
И под огонь, под танка траки
голодному легко попасть.
Конечно, выручат траншеи,
к тому же, Бог иных хранит.
Но повар за ребячьи шеи –
что тонкие! – себя корит.

…И вот уж говор миномётов,
взять в «вилку» немец норовит.
В атаку ринулась пехота,
и артиллерия басит...
Продумана атака с толком,
прорвали наши вражью «сеть».
В похлёбках звякают осколки,
и термосов осталась треть.
Вот, наконец-то, передышка.
Теперь твой выход, кашевар! 
Парок над кашей, пляшет крышка.
Бульон готов, и есть навар.

Шутка на войне

Шутить умели на передовой. 
Смеётся взвод, смеётся рота. 
Когда окоп скрывает с головой,
бойцам расслабиться охота.
Забыться хоть на несколько минут
от свиста пуль, рывка атаки.
В цене тогда весёлый баламут,
пусть что ни скажет – «жесть» и враки.
В фаворе и солёный анекдот,
приколы, баек разных ворох.
Порой трунит обстрелянный народ
над теми, кто не нюхал порох.

…Но вот потехе, шуткам всем каюк.
Приказ – и загремели траки.
Известно, самый страшный час в бою –
собравшись с волей, ждать атаки.
               
                (2014-2015 гг.)