Двое

   Пока люди не поймут, что все их понятия, определения, категории сами историчны, то есть движутся, развиваются вместе с историей, а не являются просто их мнением или предпочтением - не будет возможным никакое мышление и никакое общение в его становлении, поскольку последние сами представляют собой отрыв от любого мнения и предпочтения и смену парадигм, ощущаемую воочие. Пока человек не почувствует как меняется раз от разу его собственное видение, взгляды и установки в беседе, чтении и общении, он не сможет уловить о чём вообще тут идёт речь.
   Мыслить это не значит выкладывать перед всем миром свои представления и суждения, считая что это прогрессивно по сравнению с мнением обывателя, ориентирующегося на быт или по сравнению с усреднёнными установками "среднего человека", мыслить - это быть в потоке развития своих мыслей. В таком случае, основанием становится уже не сам человек - что ОН думает, но сам поток - ЧТО в НЁМ думается. Картинка вообще принципиально меняется. Не мышление происходит в отдельно взятой человеческой голове, но сам человек находится в становящемся потоке думания.
   Что может являться таким потоком? Беседа. И тому пример мы можем найти в диалогах Сократа. Чтение книг, где тексты выступают лоном двух встречающихся потоков - потока мыслей автора и потока наших собственных мыслей и отзвуков им - в сущности это таже самая беседа, закреплённая лишь формально, вне одного живого участника - он не присутствует в беседе реально и не может ответить на наши вопросы, зато за счёт этого "отсутствия" присутствует мощным разворачивающимся потоком текста. Живая беседа более мобильна, текстовая более мощна.
   Всё это приводит нас к тому, что любое мышление - образ двух, как минимум двух или более человек, благодаря чему и существует затем рефлексия.
Сначала двое - в реальности, в Бытии, потом - рефлексия в голове одного. Один становится, как бы двоими и отсюда приобретает свою цельность. Такой "один" порой может "перекрывать" и двоих, и троих, что и демонстрировал Сократ в каждом своём диалоге. Но когда есть только "один", у которого не было никогда раньше "двое", дело принимает плохой оборот. "Один" сопративляется своему раздвоению всеми силами, "один" считает, что мысли принадлежат ему, "один" не понимает как может быть иначе, "один" обижается, возмущается, коснеет вокруг "своих" мыслей... В конечном счёте можно сказать - "один" за них держится, как за спасательный плот в мировом океане, такой человек потенциально не готов к беседе, более того, латентно, скрытно, он даже вступая в беседу, её отрицает.
   Из опыта многих таких "одних" извлечено множество реальностей по типу что "никому ничего доказать нельзя", не в смысле скепсиса по отношению к доказательствам, а в смысле скепсиса по отношению к общению вообще.
   Мир "одних" положительно настроен до тех пор, пока он ни с чем, противостоящим ему, не сталкивается, поэтому предпочтительной установкой таких "одних" является найти на себя похожих - как в жизни, так и в чтении. По мнению "одних" это приносит им глубокое удовлетворение. И это действительно так и есть. Ну а то, что непохоже - старательно обходится стороной. Против него существует множество уловок и условностей, люди давно научились отбрасывать другого человека, говорящего непонятные им вещи также легко, как газету, что не понравилась им с утра.
   И они не догадываются, что начало мышления ещё не началось(вот такая вот тавтология), потому что начало мышления - Двое...