Черная Гайка

Эта история началась в те далекие времена, когда из нашего районного центра – небольшого городка – в Уфу ходил паровоз. Красавец с красными колесами не торопясь тянул с вечера до утра восемь вагонов, останавливаясь, по словам пассажиров,  у каждого столба. Первая остановка была на полустанке с непонятным для меня названием Карагайка. Перевод этому названию мне сделал отец: кара(тюркс.) – черная плюс гайка. Черная гайка у паровоза, по словам отца, являлась главной, и за состоянием этой гайки должен был постоянно следить  помощник машиниста – смазывать и подтягивать её на каждой станции большим гаечным ключом. Переводом я остался доволен и пользовался им почти полвека – до тех пор, пока с учениками не взялся за очередную научную работу. Работа посвящалась окаменевшим деревьям. В поисках материалов наткнулись на историю Венеции, написанную  итальянским историком Тентори в XVII веке. В ней есть такие строки: «Благополучие населения Венеции обеспечивается всемирной торговлей и прочностью свайных сооружений города на островах — пермскими карагаями». Тентори писал, что город стоит почти на двух миллионах таких лиственных свай. Карагаем в переводе с тюркского называли лиственницу, а Карагайкой из-за своей малой длины назвали  речку, по берегам которой росли много веков назад лиственницы. Деревья вырубили, сплавили водным путем булгарам, а те, продали за хорошие деньги Венецианской республике. За несколько десятилетий предприимчивые булгары сумели вывести лиственницу в радиусе двести километров, оставив только одно название речки. Вырубали лиственницу, конечно, и в других местах, но там речки и реки назывались иначе, поэтому современные ученики и их родители тех мест спят спокойно. А вот родители одного из моих учеников даже сумели привезти кусок  древней мостовой из Венеции – чего не сделаешь ради науки и своего чада!  В Москве, на защите этой работы, один из профессоров, сидящих в жюри, вертел этот кусок доски и так и сяк, затем заговорил: « К стенам греческого Парфенона еженедельно привозят грузовик мраморного щебня из каменоломен. Иногда два. Для туристов.»
Мой ученик скромно возразил: « Вы держите в руках кусок мореной лиственницы. У нее, в отличие от мраморной щебенки, изменились цвет и фактура. Кубометр топляка лиственницы – самовывозом – стоит на Урале около трех тысяч евро. Вы считаете…»
« Я считаю, что вашей работе нужно присудить первое место» - закончил свою речь профессор. 
Научный кусок мостовой пролежал без дела у меня несколько лет, пока я не подыскал ему достойный образец мореного дуба из настила погреба моего прадеда.  Дуб и лиственница годятся не только на сваи. Может это святой Марк держит крылатого льва, а может, наоборот, крылатый Лев придерживает святого Феодора -  я не буду торопиться доводить до конца этой работы. Достаточно поработать несколько минут резцом над этой композицией, как забываются все тревоги и проблемы – такая вот аура у этих удивительных кусков дерева.
P.S. Ночью раздался телефонный звонок:
 - Я улетаю в Париж, что тебе привезти?
 - А поищи для меня в  антикварной лавке возле моста Искусств черную Гайку…