А. Теннисон. Позор сестры

(The Sisters' Shame)

Мы были погодки с сестрой, и она
Пленять красотою была рождена.
А ветер гуляет меж стен и стропил.
Но граф без венца ее сделал женой,
И месть навсегда породнилась со мной.
Как юн и прекрасен он был!

Она умерла и пылает в аду
За грех и позор на старинном роду.
А ветер гуляет меж стен и стропил.
Полгода сплетала я прочную сеть
Уловок, чтоб сердцем его овладеть.
Как юн и прекрасен он был!

Когда в его честь я устроила бал,
Меня он приветил и в гости зазвал.
А ветер гуляет меж стен и стропил.
И после, на ложе, в ночной тишине
Прилег головой на колени ко мне.
Как юн и прекрасен он был!

Лобзала я веки прекрасных очей,
И жаркие щеки, и кольца кудрей,
А ветер гуляет меж стен и стропил.
Мне был ненавистен преступника лик,
Но я им почти любовалась в тот миг;
Как юн и прекрасен он был!

И, только спустилась полночная мгла,
Я встала и острый кинжал принесла.
А ветер гуляет меж стен и стропил.
Успел на меня в полусне он взглянуть,
И трижды вонзился кинжал ему в грудь.
Как юн и прекрасен он был!

Я кудри ему расчесала гребнем -
О, смерть не убавила прелести в нем.
А ветер гуляет меж стен и стропил.
Вошла я в покой, где ждала его мать,
И мертвого бросила к ней на кровать.
Как юн и прекрасен он был!

(Альфред Теннисон. Пер. с англ.)

***
The Sisters' Shame


We were two daughters of one race;
She was the fairest in the face.
    The wind is blowing in turret and tree.
They were together, and she fell;
Therefore revenge became me well.
    O, the earl was fair to see!

She died; she went to burning flame;
She mix’d her ancient blood with shame.
    The wind is howling in turret and tree.
Whole weeks and months, and early and late,
To win his love I lay in wait.
    O, the earl was fair to see!

I made a feast; I bade him come;
I won his love, I brought him home,
    The wind is roaring in turret and tree.
And after supper on a bed,
Upon my lap he laid his head.
    O, the earl was fair to see!

I kiss’d his eyelids into rest,
His ruddy cheeks upon my breast.
    The wind is raging in turret and tree.
I hated him with the hate of hell,
But I loved his beauty passing well.
    O, the earl was fair to see!

I rose up in the silent night;
I made my dagger sharp and bright.
    The wind is raving in turret and tree.
As half-asleep his breath he drew,
Three time I stabb’d him thro’ and thro’.
    O, the earl was fair to see!

I curl’d and comb’d his comely head,
He looked so grand when he was dead.
    The wind is blowing in turret and tree.
I wrapt his body in the sheet,
And laid him at his mother’s feet.
    O, the earl was fair to see!

(Alfred Tennyson)