Кропотливо накрапывал утренний лес

                *     *     *
Кропотливо накрапывал утренний лес
из серебряных нитей — как в дрёме.
Нераспаханным полем сомнений пролез:
целина моя — полдень в «продлённой!».
Ученичества статус остался в степи,
где вагоны цепляли за сердце, —
на магнитной платформе б себя подцепить:
город Солнца там скоро заселится.

Не с руки говорю, ещё пуще — пою:
Гамаюн за наследство не борется.
Юным инеем, выпав в настенном бою,
закатились глаза мои Борхесом.
Серебром вышивали, ведро — не в руке;
отодвинув товарную поступь,
говорю, как по яблоки б сели в Луке:
— Хорошо бы совсем не опомниться!

Израсходован воздух, но душу не жмёт.
И крылатка под знак не подпишется:
рваной жаброй хватаешь смертельный их мёд, —
до Христа ль, в боковой своей пышности!
Изолятором вышел — аквариум с плеч!
Где, застигнут на все свои стороны, —
не окраской же хочешь натуру привлечь,
равнобедренной трёпкой чтоб стронули?!

Словно чей-то на доски разобран портал:
тень бурбонов нащупаешь в броде.
Я своё приземленье, как лист, отроптал,
по слогам что-то в створ свой буробя.
Группу крови не вынес, как Тарзан, за глаза…
Кладка наста в саду всех не вместит...
Вроде гимна: кто любит — умеет терзать:
не живёт государство вне мести.

Говорить «про себя» — колесо взять в педаль.
Итроверты не верят в сознанье.
Как на левую б ногу с руля припадал —
всё же надо, хоть с кем-то, созваниваться.
За небесной фонетикой скинуться в речь,
оформляя не мысль, а стыковку,
где гортанное чудо — хоть с сапёром залечь —
не возьмётся себя истолковывать.

Занесённый как вирус, я не вышел из вод,
со своей ДНК — вроде барышни в профиль, —
пока нервы вконец не извёл на извод,
поднабьёшься к подрядчикам в профи.
Так, раскинув свой выбор на тысячи ли,
альфа волны введут в релаксацию:
за стыковками мозг свой, как йог, расчленил —
хоть меня это всё не касается.

По касательной сходит дремотная ширь:
дал богиням меж рёбер согреться.
Но пред тем, как свой путь, наконец, завершить,
вряд ли бился б, как Байрон, за Грецию.
Параллельный сценарий запустил в сериал:
инкарнация — карма — карету мне!!
В точке в круге для душ, пока кран не срывал,
до рождёнья уж был оклеветан.

В чёрной бездне воронки пробился, как свет.
Из квадрата Малевича, как из фабрики, вышел.
Но чтоб в образе века, как весть, красоветь,
ждал десятую дружку от Вишну.
Не заснув в кали-югу, — взял курс на верстак.
Но глаз в небе всё медлил раскрыться.
Как же в новую плоть мне себя наверстать,
чтоб козлёнком напиться с корытца?!

За каким-то кольцом, как войдёшь в интернет,
сопряжённо нащупав две клавиши, —
на глобальный манер, чтоб вконец подурнеть, — 
мир богов, как горгон, обезглавливаешь.
Не загружен — а выжат, — лемонная твердь:
нарезая в ладошке, как Венеция дожей,
мнёшь, как глину, во рту —  не очки чтоб втереть,
а за рюмкою водки продолжить.

Поэтический выбор взял ракурс на ось.
Поведенческой норме способствует:
чтоб к тактильным касаньям открыться влеклось,
охраняйте не кожу — а собственность.
Вид планеты вошёл в наш пупковый режим,
под пятой в дальнозоркую взвешенность, —
так , быть может, к себе, сделав круг, прибежим,
чтоб с окна белый флаг не вывешивать.