Бал без времени

Ничтожен миг,
      Я вместе с ним ничтожен,
Как этот блик,
      Упавший на бокал.
Как тени снов,
      Я в эту ночь заброшен
Судом ветров,
       Чтоб править этот бал.


Сулит подвох
       Раздетая бесшумность.
Всего лишь вдох,
       Чтобы коснуться дна.
Всего лишь взгляд,
       Чтоб обрести безумность
И выпить яд,
       Что подает весна.


Каприз богов –
       Богинь пустые храмы.
О! чудо слов!
       Как мне постичь его?!
Пройти сквозь страсть,
       Отравленный пирами,
Чтобы упасть
       У сердца твоего.


Закатный плен.
       Весны зовущей звонкость.
Да, я блажен
       В бессоннице своей.
Единство дней
       И дум вечерних легкость.
Тот, кто нужней,
       Становится нежней.


Тот, кто сражен
       Сгорающим закатом
И приглашен
       Ветрами на шабаш,
Где белый лист
       Не станет виноватым,
Бессонно чист,
       Как утренний пейзаж.


В который раз
       При этих грустных звездах
Безмерен час,
       Ползущий по стеклу,
И упоен
       В твоих цветущих грезах
Дождем времен
       На тающем балу.


Тебе его
       Понять, наверно, трудно
И не легко
      Принять все, так как есть.
Да и душе,
      Увы, немного грустно
На рубеже
      С отметкой - тридцать шесть.


Ты хочешь жить
      Без прелести порока,
Женою быть
      В домашней тишине.
Чтобы любить
      Без памяти и срока,
Чтобы испить
      Бездонность, что во мне


Уже давно
      Сокрыта лишь тобою .
И мне темно
      Даже при свете дня.
Я вижу лишь,
      Как время над весною
Объяло тишь
      И плачет без тебя.


Ведь ты не с ним
       Ты вновь перед дилеммой…
Непостижим
       Ни выбор, ни порыв.
Ты хочешь спать,
       А утром стать поэмой
И просто знать
       О том, кто еще жив.


Да, я живой,
       Раз ты читаешь это
И в праздник свой
       Лелеешь память дат,
В которых нет
       И доли от ответа…
Лишь правда лет,
       Упавшая в закат.


Да что закат,
       Он догорел, как свечи,
Вонзилась в сад
       Неспелая луна.
Пусть ночь твоя
       Мой оправдает вечер,
Душа моя
       Останется верна


Ночным листам,
       Что на краю рассвета
Воздвигнут храм,
       Где тебя будет ждать
Твоя весна,
       Зовущая поэта,
Поднять со дна
       То, что пора поднять.


Что дал мне бог,
       Чтоб не досталось бесу…
Всего лишь вдох,
       Чтоб так тебя любить.
Ты видишь сны,
       Я окунаюсь в бездну,
Где свет луны
       Дает мне право быть.


Быть эхом лет,
       Где грез твоих забвенье
Нашло ответ
       И расцвело во мне.
Мне подарив
       Ночное вдохновенье,
Оставив миф
       Земной на самом дне.


II


Еще молчит
       Прозрачная дождливость
И тихо спит
       Цветов немая новь
У губ твоих,
       Вдыхая постижимость,
Ласкает стих
       Прекрасная любовь.


Она грустит,
       Так дай же ей коснуться
Твоих ланит
       Слезами этих строк
И им позволь,
       Позволь к тебе вернуться
И, вырвав боль,
       Перевернуть листок.


Он стал твоим,
       В нем только ты и нежность.
Останься с ним,
       Укрой его мечтой.
Ему вчера
       Завидовала вечность
И до утра
       Звала его звездой,


Вошла в мой храм
       Уставшей и бесследной,
Да я и сам
       Стал, словно пьян, к утру,
А тот, кто дал
       Мне насладиться бездной,
Все понимал
      И был на том пиру.


Каков обман…
       Ну что ж, пришлось отведать.
Я, все же, пьян,
       Да не вино в крови
Туманит путь,
       Но что, скажи, мне сделать,
Чтобы уснуть
       Не от твоей любви,


Чтоб не скрести
       По этим вот страницам,
Чтоб обрести
       Хоть раз иной исток…
Но вновь душа
       Да верная десница
Льют не спеша
       Всё ту же лунность строк.


Ты спишь давно,
       Но ангел твой бессонный,
Войдя в окно,
       Открыл мою тетрадь
И показал
       Мне лист приговоренный
Прибыть на бал
       И до утра не спать.


Свет и добро, –
       Кому я дал хоть малость!?
Ночь и перо, –
       Благое ль ремесло!?
Что ждет в пути
       И сколько мне осталось,
Чтобы уйти
       Всем торжествам назло!?


Так свят и дик,
       Разумен и отчаян.
Ничтожен миг,
       Что скрыл земную быль.
Путь в никуда,
       Прекрасен и печален,
Хранит года,
       Раскрашивая пыль.


Но время ждет…
       Разбудит утром радость
К тебе войдет
       Незримый ангел твой
И новый день
       Вернет тебе усталость,
Разбавив лень
       Привычной суетой.


Прости за грусть,
       За то, что был не рядом.
Я не вернусь,
       Хотя всегда с тобой,
Но разум мой
       Насквозь пропитан ядом,
И я не твой,
       Я дьявольски не твой.


Вновь на краю,
       Но как могу посметь я
Любовь твою
       Оставить у черты…
Каков мой страх
       От бездны до бессмертья!?
На сколько плах
       Падут мои цветы!?


И мыслей муть,
       И чистоту признаний,
Когда-нибудь,
       Я знаю, ты поймешь.
И строк моих
       Не упустив терзаний,
Раскроешь стих,
       Где ты еще цветешь.


Здесь на пиру
       Мы многое не ценим…
Я соберу
       Все то, что я не смог,
И стану тем,
       Кто под дождем осенним
Листвой поэм
       Украсит твой исток.


Мой город спит.
       Бреду весною ранней.
Бал отшумит
       Не станет мир добрей,
Луна бледней
       И Белая туманней,
А снег белей
       Под светом фонарей.


Весна, как сон,
       И я – ее наследник,
Но пуст мой трон, –
       Поэтов больше нет.
Но, видно, мир 
       Нуждается в последних,
Чтоб длился пир,
       Чтобы пролился свет.


Он рвется в ночь,
        Безумствует и нежит.
Как превозмочь
       Желанье вырвать стон!?
Противен мне
       Души постылый скрежет,
Что в этой мгле
        Мой разбивает сон.


И лишь рассвет
       Над строками ночными
Меняет цвет
       Безмерности моей.
И ангел твой
       Мне снова шепчет имя
И я с тобой
       До лунности ночей,

Где ты уснешь,
       Обняв привычно скуку,
Цена ей – грош
       На алтаре страстей.
Легко ли им
       Предпочитать разлуку,
Мечтам своим –
       Слепую жадность дней.


Чем я плачу
       За боль твою ночами,
Что не хочу
       Уснуть у милых плеч.
Я не спасен
       Терзающим молчаньем
И обречен
       Быть грустью тайных встреч,


Что растеклись
       За памятью зарею
И поднялись
       Над храмами богинь…
Но всё во мне,
       Иллюзий я не строю,
Храня на дне
       Небес стальную синь.


Я видел храм.
       Душа была готова
Остаться там
       И быть твоей всегда…
Прости, она
        Не дождалась и слова
И вновь одна
        Брела по краю льда.


Ей не помочь.
        Она попала в омут,
Как эта ночь
         В седую вечность лет.
Но и они
        Для этих строк не повод,
Лишь мы одни
        В них время и ответ.



                III


Как всегда, так неохотно-медленно
Лик зимы теряется за мглой.
Ничего в ней не было потеряно,
Кроме снов, украденных тобой.
Но и их я растворил во времени,
Словно боль, в прозрачности хмельной.
Никому я не сказал: «Согрей меня»,
Покидая пьяным бал ночной.
Брел я прочь. Разлука строки ранила,
Сонность дней, как зверь рвалась в закат.
Бес иллюзий, спрятавшись за ангела,
Серой тенью падал в листопад,
Что мешал мне долгими дорогами
Видеть свет неповторимых встреч
И сроками правил над острогами,
Исчезая в белой грусти свеч.

День рожденья. Что бывает временней.
Вдохновенней, чище и добрей!?
Всё, как есть, и лишь душе чуть ветреней
И беспечней от слепящих дней.
Знаю я и сам с весною рваною
Первый раз увидел свет земной,
А мои дожди бесперестанные
Рвались в осень с золотой листвой.

Ты ждала. Ждала моими правдами
В мире грез, которым ты верна,
Как цветок за смыслами распятыми,
Как любовь без времени и дна.
Ты ждала. Я пропадал с закатами.
Видел свет, но был ли он твоим!?
В час, когда я засыпал с расплатами,
Был ли он, как свет, необходим.

Я ступаю по земной обители,
По листве иллюзий золотых,
Только годы в памяти не выцвели,
Видно что-то я оставил в них.
Оттого ли слишком сладко плачется
Верной музе над моим листком,
Что лишь он за сны твои расплатится
И за то, что мы с тобой вдвоем
Прячем боль, порой теряя явственность,
Знаем, как в объятьях тишины
Ночь, не веря в свет, бросает нравственность
В бездну грез на самый край весны.

Я не знал ни ровности, ни прочности,
Не дрожал листком в календаре
И, тебя оставив в одиночестве,
Падал в ночь, напившись на заре.
Берег мой встречал меня под звездами
И поил пьянящею росой.
Ветер спал под грустными березами,
Наигравшись сонною листвой.

Ты ждала. Я вновь спешил за драмами,
Засыпал с твоим огнем в руке,
Пропадал за бельскими туманами,
Жег закатом храмы на песке.
Ты ждала. Ждала своими страхами.
Видит бог - я их сумел понять,
Но душа рвалась к бессмертью плахами,
Продолжая верить и терять.
Таял снег, цвела весна-паломница,
Ночь звала продлить безумство дня.
Плыл рассвет, тонула в снах бессонница,
Увлекая за собой меня.

Что же я хотел от этой верности,
Тратя время на последний лист!?
Что я сделал, чтоб не видеть в серости
Образ твой среди привычных лиц.
Когда осень утопала в золоте
И прощалась с нежностью цветов,
Что я смог, чтоб говорить о господе,
Веря в смысл неспасенных слов.
Но не их ли ждет душа-заложница,
Не боясь того, что я не смог…
У окна моя сестра-бессонница
Прячет сны за комнатный цветок.
В нем сегодня спит весна-красавица
И ей снится твой цветущий храм,
Где грустит душа – лихая странница
По твоим, прогнавшим боль, словам.
Всё во мне: и счастье, и отчаянье,
Жизнь в любви, в безмерности листок.
О тебе – ночных цветов молчание.
О тебе – молчанья этих строк.

Дремлет ветер над моей безумностью,
Спит весна, а вместе с нею – ты.
Я, как время, растворяюсь в лунности,
Пепел снов роняя на листы.
Я, как миг, не поглощенный числами,
Что разбил песочные часы
И исчез под небесами чистыми
В лунном блике утренней росы.
Я, как вечность, что в тебе безвременна,
Не спешу, не мерю, не боюсь.
Всё пройду и то, что мне отмерено,
Я приму, но все-таки вернусь
К снам твоим осенними рассветами,
Прикоснусь и припаду к рукам.
Белой грустью, золотыми ветрами
Я пройдусь по бельским берегам.

Так не стоит плакать о потерянном.
Этот мир тебе не скажет: жди.
И весна уйдет с дождем серебряным,
Ты ее заранее прости.
Не пускай к безумству приспособленность.
Жизнь течет, но мы в ней – не вода.
Там, где ты найдешь во мне устроенность,
Я твоим не буду никогда.

Сколько слов в порыве было брошено,
Сколько строк сгорело под луной,
Сколько веры на алтарь положено,
Чтобы просто знать, что я живой.
Сколько раз душа у края пропасти
Искушалась ядом и рвалась,
Оставаясь в мнимой невесомости,
С «белой смертью» наигравшись всласть.

Было все без грез, без вдохновения,
В нем лишь ты одна верна мечтам.
Ты одна, а не твое прощение,
Ведь за ним мне ни к чему твой храм.
Лишь за грусть прости меня сердечного,
Видно, мне не все дано забыть.
Эта грусть – всего лишь миг до вечного,
Только миг, чтоб так тебя любить,
Чтоб вдохнуть весны порочной веянье
И швырнуть в закат рутину дней.
Только миг, чтобы украсть у времени
Эту ночь и раствориться в ней.


                IV


Распята тень,
        Что не досталась черни.
Как встретить день,
        В котором был вчера?!
Твоя тоска –
        Мой частый гость вечерний
Глядит с листка
        До самого утра.


Весенний бал
       Напоминает осень.
И я устал,
       Прости мне этот стих.
Что мы несем
       И вновь с собой уносим?
Чего мы ждем
       Лишь для себя самих?


Рвусь, не тая
        От правды безысходность.
Не плач, моя,
        Я не достоин слез.
Мир не поймет
        Любви твоей бездонность.
Она цветет
        В моем молчаньи роз.


Во мне и крест,
       На нем грехи Гоморры,
Во мне и блеск,
       И муть библейских драм.
Я брел из тьмы
       На свет, но не в соборы,
Не пел псалмы,
       Вдыхая фимиам.


Грехи не смыть,
        Оправдываться поздно.
И ночь не скрыть,
        Послав в огонь листы.
Она пройдет,
        С небес роняя звезды,
И подберет
        С рассветом твои сны.


Я буду спать,
       К тебе вернется солнце,
Заставит ждать
       Того, кто пил с весной…
Забыв о снах,
       Впустив надежду в сердце,
Ты в зеркалах
       Начнешь тридцать седьмой.



                V

Нежную грусть именин
        Ту не спрячешь в улыбке.
Годы цветут, как один,
        Успевай поздравлять…
Вечность смешала с золой
        Те цветы и открытки
И, притворившись весной,
        Подала мне тетрадь.


Мне ли чертить ей предел
        В одиночестве звездном.
Знаешь, я все же сумел
        Задержать ее взгляд
В день, когда мир подарил
        Тебе видимость бездны,
В ночь, когда ангел грустил,
        Растворив во мне яд.


Время и память хранят
        Свои лунные замки.
Тот, кто за ними распят,
        Вновь вступает в права.
Строки, рожденные тьмой,
        Далеко не подарки,
Бал, вдохновленный весной –
        Только тень торжества.


Сны, что упали в закат,
          Завтра станут грехами.
День приготовит мне яд
          И растает во мгле.
Где же найду я ответ:
         На балу или в храме!?
Ты ли помашешь мне вслед,
        Словно утро зиме!?


Что в этом мире больней?
        Что мы знаем о боли?
Жизнь. Кем мы были бы в ней
        Без того, что ушло?
Трудно ли встать и уйти,
        Да и верить легко ли?
Что мы мечтаем спасти
        Всем потерям назло!?


Прячем вопрос за вопрос,
        А ответы за страхом.
Нежность не тает без слез,
        А любовь без души.
Листья летят на цветы
        Лишь за собственным крахом.
Время роняет следы,
        Ты за ним не спеши.


Время откроет нам дверь
        И останется с нами.
Ты его смыслом не мерь,
        Лишь почувствуй его.
Время промчится дождем
        Над моими ночами,
Плача под утро о том,
        Кто поверил в него.


Время закончит мой бал
        И задует все свечи,
С грусть наполнит бокал
        И прольется в рассвет.
Миг, что достался стихам,
        Вдруг окажется вечным
И сохранит в тебе храм,
        Где остался поэт.


Вспыхнет закатная даль,
        Уходя от земного.
Время поглотит печаль
        Не рожденных стихов.
Время украсит листок
        Пониманьем родного
И упадет между строк
         Безмятежностью снов.


Строки мои сохранят
        То, о чем ты грустила.
Слезы, туманя твой взгляд,
        Прикоснутся к стихам.
Если б я мог выбирать,
        Разве ты бы любила,
Сердцем поняв благодать,
       Что дарована нам.

Что бы ни выпало здесь,
        Все останется с нами.
Сердце успеет прочесть
        То, что я сотворил…
Ночь превратилась в рассвет,
        Погрустив над стихами.
Я подарил тебе свет
        И его же затмил.

Нет, я не стану просить
        Продолжения бала.
Годы никак не забыть,
        Только как их понять!?
То, что ты держишь в руках, –
        Разве этого мало,
Чтобы поверить в мой крах
        И его же - принять.


   = март 2008 =