Период полураспада

В зарницах  адского всполоха  черна как быль, звезда-полынь.
Поводыри молчат  неловко про инцидент с четвёртым блоком,
а воздух прян. Апрель. Теплынь.
Цвели сады по-первомайски, клубился праздничный народ, 
дождь набегал на  воздух  вязкий, и миллизиверты без маски
по щитовидкам  били влёт.
Мой отпуск выдался отрадным. Я проглядела все глаза,
спешила  к зорям Ленинграда. Дозиметрическим отрядом
встречал нас  Витебский вокзал.

Чуть позже ехали с Серёжей в  командировку на Урал,
он был ни капли не встревожен, смеялся, ел  лещей из Сожа,
нас угощал, и  сам  сгорал.
Бурчала горничная:  «Здрасьте!»,  постель меняя каждый день
в гостинице военной части, «Зачем мне тридцать три несчастья,
у  вас  опасна  даже тень».
Мы говорили, что из Минска, от нас Чернобыль далеко,
ни радиации ни риска,  и убедив максималистку,
и  сами  верили легко.

Спустя  года,  в базарной эре, за  деловитость пряча  грусть,
мы будем спрашивать бабусь: «На радиацию проверен
боровичок и царский  груздь?»
Жаль,  цезий – цезарёк из ада имеет волчий аппетит,
и  тридцать лет полураспада жрёт человечков  плотоядно,
и жертвы новые  коптит.

Рогами машет  «мирный атом»,
 куётся новая АЭС.
«Вы передайте всем пернатым, 
Не надо!», - ангел-ликвидатор
взывает  к разуму с небес.
Нет мест...

26.04.2016