Сонеты Шекспира. Переводы

Ни мрамор, ни златые монументы, 
Где царский лик запечатлен в веках,
Где камни вопиют, что люди смертны,
Не ярче слов прекрасного стиха.
Во временном пространстве, словно мусор
Все распри, войны, пыль былых богов.
Но Марса меч, разрушив всё искусно,
Бессилен перед силою стихов.
И вопреки безжалостной кончине,
И вопреки беспамятной войне
Хвалу любимым сквозь века отныне
Потомки пронесут в безумии планет .

До страшного суда, когда воспрянешь сам,
Будь мил стихам и любящим глазам.

********

Ведь черный цвет не звался красотой.
Он имени такого не касался.
Теперь же красоту смешали с чернотой,
Чтоб истины никто не догадался.
И взявши власть, природе вопреки,
Фальшивое вдруг красотой зовется,
А красота в мгновении руки
Превращена в убогова уродца.
Но брови милой - ворона крыло,
Глаза под стать, хоть в траурном тумане
По истинной красе, где ясно и светло,
Где чистый лик не осквернен в обмане.

Глазам любимой траур так под стать,
Что каждый может красотой назвать.

*************
Подстрочник.

Ни мрамор, ни позолоченные монументы
государей не переживут этих могучих стихов,
но ты в них будешь сиять ярче,
чем запущенный камень, загрязнённый неряшливым временем.
Когда опустошительная война опрокинет статуи
и распри уничтожат до основания труд каменщиков,
ни меч Марса не погубит, ни быстрый огонь войны не сожжёт
живую память о тебе.
Вопреки смерти и беспамятной вражде
ты пойдёшь вперёд; хвала тебе всегда найдёт место
в глазах всего потомства.
которое изживёт этот мир до рокового конца.
Так до страшного суда, когда ты сам воскреснешь,
живи в этих стихах и прибудь в глазах влюблённых.

****************

В прежнее время чёрныё цвет не считали красотой
или, даже если считали, он не носил имени красоты,
но теперь чёрный цвет стал законным наследником красоты,
а красота опорочена появлением незаконнорожденных детей.
ибо с тех пор , как каждая рука присвоила власть Природы,
делая уродливое красивым с помощью фальшивой личины искусства.
У красоты нет ни имени, ни священного приюта.
она осквернена или живёт в позоре.
Поэтому  брови моей возлюбленной черны, как ворона крыло
и глаза им под стать - кажется, что они в трауре
по тем женщинам, которые не рождены красивыми,
но не имеют недостатка в красоте,
пороча творение незаслуженными почестями.
Но траур  так идёт ей,
что любой язык скажет - красота должна выглядеть так.