Глава III

 Дневник, сегодня я закончила читать роман Достоевского - “Преступление и наказание”. Признаться, по началу мне казалось, что это - самая нудная книга, которую я когда-либо читала. Но стоило мне добраться хотя бы до середины как тут же роман стал для меня чем-то новым, чего я не читала до сегодняшнего дня. Я стала понимать, что во время чтения мое воображение вырисовывало картину, а точнее, фильм, в котором очень и очень много неожиданных развязок - это во-первых. Во-вторых, многое из того, что я прочла оказалось мне действительно понятным и хорошо запоминающимся. То есть, я хочу сказать, что многие книги, которые я читала раньше, уже давно позабылись, и я уверена, что если бы я стала их перечитывать, то очень бы удивилась, обнаружив, что многого (если не всего) я вовсе не помню. А эту книгу я готова чуть ли не по главам пересказать… Однако, не это событие заставило меня вновь открыть тебя.
 Недавно (а именно, вчера) ко мне в комнату зашел отец. Кажется, начало уже может о многом сказать? Хи-хи-хи…
 В общем, он постучался в дверь, открыл ее, оглядел комнату, с минуту постоял в дверях и сказал: “Ты вообще когда-нибудь здесь убираешься?”.
 Я не поняла вопрос. Хотя… лучше сказать - не хотела его понимать, потому что в комнате я убиралась за день до того, как он ко мне пришел. Тогда я вытерла пыль со всех предметов мебели, пропылесосила, разобрала учебники, убрала всю одежду в шкаф, собрала весь мусор, что был в комнате (и, естественно, выбросила его) и аккуратно разложила книги по полкам. И вот теперь, честно говоря, я даже не понимаю, что за претензии вообще?
- Так ты давно здесь убиралась? - Спросил он снова.
- Только вчера убралась.
- Ты как с отцом разговариваешь?! - Он вспылил.
- Пап, я вчера убралась.
- Ты хочешь сказать, что я слепой и что я не вижу, как ты здесь “убралась”?!
 Я не знала: действительно ли он сердится или просто пытается “напугать” меня своим криком.
- Я ничего не хочу сказать.
- Так, все ясно…
 Но, что “ясно” я так и не поняла, а он постоял еще немного и вышел, хлопнув дверью.
 Потом же выяснилось, что под столом лежала моя школьная форма (которая пролежала там от силы минут десять) и именно она заставила отца решить, что я не убираюсь в комнате. Но доказывать обратное я не спешила, так что, как только он ушел, я достала уже открытую бутылку вина и допила оставшуюся в ней жидкость.
 Пожалуй, стоит перечитать “Отцы и дети”… но не мне.