наташа было красива. каждое утро, едва проснувшись, наташа выбегала к зеркалу, и счастливо вздохнув, говорила:
- ах, как же я красива!
и заново уходила спать.
и вот однажды в дому у наташи завёлся ёжик. и так он влюбился в наташу, что не сказать. а сам он любил говаривать об этом так:
-ах! как же сильно я её люблю.
и носик его при этих словах очень мило увлажнялся. ну очень мило.
время шло меж тем. часы, дни, годы проносились мимо, а жизненный наташин уклад не менялся, оставаясь прежним вместе с наташиной красотой и любящим ёжиком.
но вдруг наташа сказала:
- миша - сказала наташа - почему ты всё никак не женишься на мне, всё никак не позовёшь замуж?
- а можно? - затаённо выдохнув, прошептал миша
- ну конешно, глупыш, - аж всплеснула руками наташа - конешно, конешно, можно, милый.
- но я не хочу, наташа. я совсем-совсем не хочу. - сказал ёжик.
и наташа заплакала.
- я никому не нужна - плакала наташа - все меня любят, но я никому не нужна.
и так и было. и ничего не менялось, пока ёжик вдруг не сказал:
- выходи за меня, наташа - сказал ёжик - ведь я люблю тебя.
и так и стало. наташа и миша поженились, или, если угодно, позамужились, и стали семьёй. очень красивой влюблённой неимоверно дружной семьёй. и всё у них было хорошо и так прекрасно, что даже не сказать.
а если бы ёжик вдруг решил сказать об этом, то он бы сказал так:
- и вам не хворать.
***
© Copyright: Сергей Берегов, 2016
Свидетельство о публикации №116042305907
Свидетельство о публикации №116042305907
Рецензии
так они и жили весело семьёй. наташа вязала шарфик мише, когда не спала и не любовалась своей красотой, ёжик с другой стороны распускал связанное и, откусывая аккуратно ниточку, подкладывал наташе клубочки. миша чесал пузо, примерял шарфик, смотрел на то, какая наташа красивая, плакал периодически от счастья, что он так счастлив и от горя, что раньше был не счастлив, от счастья, что горе несчастливости закончилось и от горя, что счастье никогда не бывает вечным. наташа всё вязала и была красавицей, всё такой же, а ёжик всё распускал. через 20 лет красавица ириша сидела на речке и болтала с влюблённым в неё виктором, кто-то их народил и вырастил, может даже и наташа, между вязанием шарфика, и рыданиями миши о счастье. наташа, правда уехала вскоре в путешествие, потому что устала, но миша и ёжик остались и были счастливы всё равно, а потом и наташа вернулась рыдая и родила вскоре негритят близняшек. а откуда ириша? пришлая какая-то. и виктор кто такой? - с неба, видать свалился, десантник, может быть. негритята потом уехали к папаше в браззавиль или киншасу, там и через 20 лет вспоминали наташу - дивную царевну лебедь, что умела танцевать по 24 часа подряд. грустил по ней киншасец бунга, которого она называла, то миша, то ёжик, поэтому и приютил своих красавцев, купил им права и такси - одну машину на двоих, пашут, как пчёлки золотистые и обожают всех своих деток, 12 или 14 (бегают без остановки, не сосчитать), лет через пять сытной жизни около бати.
Елена Бессонова 23.04.2016 15:54 • Заявить о нарушении
Елена Бессонова 23.04.2016 15:54 • Заявить о нарушении
сложная история. но не идиллическая. а нужна идиллическая, такая, которую можно было бы назвать правдивой, потому что так и есть. реки крови не могут иметь кисельные берега, если только не считать киселём мясо. можно и посчитать, но это не красиво. и это не идиллия. нужны молочные реки. солнышко. смешные речные рачки нужны и русалочки. фавны, нимфы. счастливые дети, бог с удочкой на берегу. как-то так. бескровно надо.
Сергей Берегов 23.04.2016 14:54 Заявить о нарушении
Сергей Берегов 23.04.2016 14:54 Заявить о нарушении