Без имени

Мелодия превращалась в удары,
Мы принимали дары,
Мы задыхались от почестей,
От обыденных горестей,
От поникших голов,
От громких слов,
От сов,
Что наблюдали за нами.

Мы бродили
По улицам днями,
Пили мы вечерами,
Наблюдали за
Гаснущими огнями.

В нас бросали слова,
И знаете,
Как-то произнесла
Одна пьяная голова:
«Вы чудны, бедны, противны,
Вы лживы и примитивны.»

После всех этих бросков
Мы звали сов,
Что звонко так гудели,
Может, они пели?
Может, правду несли?
Может, хотели сказать
Нам о том, что мы давно
Уже мертвы?
Может, живы?

Мы не знали, мы скитались,
Мы от лжи оборонялись,
Но зачем?
Она, ведь, проникала в души,
Не в тела,
А мы так тщательно одежды шили,
Думали, что спасены уже, ура.

Но нет, о душах мы забыли,
Одежды нас бы не спасли,
О, дурость, что же с нами?
Что же с нашими головами?
Одежды? Спасение?
Это, всего лишь, ложное видение.

Ну, что ж, подведём итоги,
Где же наши ноги?
И куда они вели нас?
В лес? В погреб? Долой с глаз?
Они пытались нас спасти?
Нет, от страха увести.

Они вели, пытались убежать,
От мысли скрыться и дрожать.
Не стали ждать,
Начали они яро убегать,
Но наши мысли,
Мысли тянули нас обратно,
А ноги мчали безвозвратно.

Конечно, выглядели мы отвратно,
Хотели убежать обратно,
Но застыли,
Словно газели,
Ожидающие хищника.

Мы всё так же убегали от лжи,
От ветряных бурь,
От пенистых волн,
От ласковых крон,
От настороженных ворон.

Мы понимали,
Что стоит остепениться,
Может, влюбиться
Или даже повеселиться.

Мы влюблялись,
Терялись в лесах,
В прекрасных глазах,
В уютных домах
И в пожелтевших страницах.

Мы искали ответы в птицах,
Ну, может, в синицах,
В тех пожелтевших страницах,
Что пахли так сладко,
И мы, украдкой, смотрели
На мир,
Что был так велик,
Но, вспоминая о серости дней,
Я не поник,
А лишь негромко вздохнул,
Пыль со страниц убрал
И новую жизнь описал.