Старик и Муза - Притча с поэтической ноткой

Глядя на чистый лист бумаги, Старик Сказочник молча взял перо из чернильницы, уселся поудобнее за деревянным столом, перед открытым окошком своего бедного чердака, и замер в задумчивости. В сомнениях и нерешительности поднял взор к звёздам, млечному пути и серебристому тонкому месяцу…
«Вот кто знает всё!» - подумал он и обратился к Создателю:

- Я стар. Сколько мне осталось… Что начертать на последней странице книги? Свою биографию или ещё одну (быть может, последнюю) детскую сказку? – Он потупил взор, глядя на тёмные мозолистые руки. - Что полезней моим детям? Что они вспомнят обо мне? Что я помню?.. Сказки – они всегда о других... Что вижу… Чем дышу… О чём думаю… В них мои мысли… Мне интересней писать сказки. А им?..

Муза – крошечная полупрозрачная фея с золотистыми кудряшками и изящными крыльями бабочки – вместе с осенним ветерком и стайкой кленовых листьев  лёгким пёрышком влетела в окно. Поднявшись к мрачному потолку, она покружила над пламенем догорающей свечи, покаталась на волнах тёплого воздуха и со смехом опустилась на край старой чернильницы. 

Ни капли не озабоченная сомнениями Старика, она по-детски беззаботно качала беленькой миниатюрной ножкой и любовалась тончайшим сверкающим каблучком на своей ювелирно-маленькой хрустальной туфельке. Затем трепетным движением Муза вдруг достала зеркальце, величиной с иголочное ушко, поправила золотистые локоны и расправила пышные белоснежные склады своих тончайших светящихся одежд. Оглядев коморку, она пожала хрупкими плечиками и вновь залилась звонким смехом.

Поймав взгляд Старика, она детски-кокетливо задумалась на минуту минуту, отвернула личико и сияющий от восторга взгляд её   устремился к чистому листу бумаги. Весело вспорхнув, сопровождаемая серебряной мелодией радостного желания поделиться вдохновением   в стремлении принести в этот мир красоту на своих тонких хрупких крыльях, она произнесла:

- Что написать? Сказки – это «картины». А мемуары – всего лишь их «палитра». Что лучше? Вспомни галерею. Картины Васнецова. Шишкин. Брюллов. Врубель. Ну как? – (Она усмехнулась над сморщившимся лбом Старика, перед глазами которого проплывали «Царевна Лебедь» и «Алёнушка»). – Или представь причудливые узоры Хохломы – (она поспешила упростить задачу), – и  сказочные росписи Палеха… Ты смотришь их – и любуешься, думаешь, чувствуешь, размышляешь… Ты будешь возвращаться к ним в памяти ещё и ещё… И с удовольствием хранить эти образы!..

Тут она резко вспорхнула и грустно опустилась на край толстой книги:

- А если бы галерея была увешана палитрами?!. – (Продолжала она вполголоса). – Палитра – это пятна! Яркие, тусклые, тёмные… Кусок картона, где пробуют кисточку, чтобы не испортить сюжета. Холст захватывает, а палитра… Палитра – это рабочий инструмент, где смешивают краски, и большинства этих красок даже нет на холсте. Палитра – это место отказа от неудачных идей и несостоявшихся экспериментов, палитра – это место проб и ошибок, палитра – это отбор и поиск… А шедевр – это мысль, идея!

С неба сошёл Ангел:

- Если пишутся сказки – то незачем писать мемуары. И пусть в них нет твоей биографии. Зато в них есть твоя Душа!
 



Стрый Бард

У раскрытого окошка –
Стол, чернильница с пером…
У камина дремлет кошка…
Ночь спустилась за окном…

Сочиняет детям сказки
Незатейливый старик.
Ставни скрипнули без смазки,
И в углу сверчок затих.

Свечкой теплится надежда,
Грея души не в шелках;
В скудных ношенных одеждах,
В старых рваных башмаках.

Одинокий Папа Карло –
Старый сказочник и бард:
Занавесочки из марли,
Плед, потрёпанный жаккард…             

Тайный смысл провиденья –
Вспыхнуть искрой в темноте
И крылами Вдохновенья
Вдруг потрафить Бедноте.

Простота его коморки               
На окраине в глуши:               
На обед – сухие корки,
Скрип пера в ночной тиши…

Муза любит нестроптивых;             
Вдохновенье – это труд!
Нет таланта у ленивых;
К ним и рифмы не идут.

Где витает Вдохновение?..      
Во дворцах ли?.. На земле?..
Иль поэту упоенье –
В тусклой свечке на столе,

В паре строчек на бумаге,               
В смутной тени на стене…
Он не жаждет ни аншлагов,
Ни гастролей по стране…    
Бескорыстно дарит благо,
Обжигая душу мне –

Словно глину на горниле…
Недоступною для гнили
Печь горячая творит…
Красотой огня дарит. 

И куда важней достатка
Широта его души!..               
«Жизнь проходит без остатка –
След оставить поспеши!»

Что дарует вдохновенье?..
Взлёты… Чаянья… Паденья…
Мы уйдём – простынет след…
А у песен – смерти нет.


Ноябрь 2014 года  tov